– Вернемся в штаб - сменим машину.
Коля даже ухом не повел. Слышали уже! И не раз!… Чтоб машину сменить, надо шофера сменить. Потому что он, Коля, на другой машине не поедет! Хоть в трибунал! А генерал без Коли куда ж? Пропадет ни за грош!…
Слева, недалеко от дороги раскинулась большая брезентовая палатка. "Молодцы медики", - подумал одобрительно Зайцев.
– Сверни, Коля.
– Есть.
"Ягуар" свернул к медсанбату. Возле входа в палатку стоял грузовик. Молодая женщина в белом халате распоряжалась, сортировала раненых, которых осторожно сгружали с грузовика.
На носилках лежал боец с перебинтованной грудью, Зайцев остановился возле него. Спросил сочувственно:
– Что, брат, досталось?
Раненый не ответил, видно, трудно было говорить, только моргнул.
– Ну и им от тебя досталось. Крепко. Драпают, еле догоняем!
Солдат слабо улыбнулся.
– Поправляйся, друг, нам еще с тобой Берлин брать.
Зайцев тихонько похлопал раненого по руке.
– Возьмем… товарищ… генерал… - прохрипел тот через силу.
Пожилые санинструкторы подняли носилки, понесли. Зайцев смотрел вслед. Потом повернулся к женщине:
– Много раненых?
– Много, товарищ генерал.
– Где начальник?
– Оперирует.
– Давно в медсанбате?
– Вторую неделю, товарищ генерал.
– Первый бой. Страшно?
– Некогда пугаться, товарищ генерал.
– Вот и славно. - Зайцеву очень хотелось сказать этой молодой красивой женщине что-нибудь особенное, душевное, а слов не находилось. - Увидите начальника, скажите: был, мол, Зайцев. Передавал привет.
– Слушаюсь, товарищ генерал!
Эх, и жизнь генеральская! Никто тебя по имени-отчеству не назовет. Зайцев влез в "ягуар", почему-то сердито хлопнул дверцей. Тотчас с другой стороны примостился Синица.
– Давай, Коля.
"Ягуар" рванул с места, стал быстро набирать скорость, выскочил на дорогу и помчался, обгоняя колонну грузовиков, двигающихся тоже к фронту. Впереди стелился сизый дым. Воздух пропах пожарищем и пороховой сладковатой гарью. Близко гремело.
– Не проскочи, - предупредил Зайцев шофера.
– Не проскочу, - откликнулся Коля и, помолчав немного, сказал громко, почти крикнул, чтобы генерал услышал сквозь артиллерийский гул и шум мотора: - Разрешите аргумент, товарищ генерал.
– Ну!
– К примеру, фрицы вознамерятся уничтожить машину генерал-лейтенанта Зайцева, поскольку генерал им как кость в горле у журавля?
– Ну-ну!… - подбодрил Зайцев. Коля говорил редко, но уж если начинал говорить, то слова словно бусинки на нитку нанизывал, стараясь показать и начитанность свою и умение вести "светский разговор". Синица как-то сказал, что среди штабных писарей - а среди ни* ох и доки попадались! - Коля слыл мудрецом.
