Поэтому надо проситься у директора в седьмой-второй. Это Толик сказал.
Но Василь неожиданно возразил:
– Проситесь в седьмой-первый. Он же вредный, Хрипак.
– Кто это Хрипак? - спросил Павел.
– Директор. Фамилия у него такая - Хрипак, - пояснил Толик.
– Он вредный. Он непременно наоборот сделает, - сказал Василь. - Попроситесь к нам в седьмой-второй, он вас к ним в седьмой-первый направит.
– Не направит, - вмешалась синеглазая Злата. - В седьмом-первом полно новеньких. Офицерские ребята.
– Мы попросимся в седьмой-второй. Скажем, что и в Ташкенте учились в седьмом-втором. Привыкли.
– Дело! - согласился Ржавый.
На следующее утро пришедший в класс специально пораньше Ржавый с упоением рассказывал о Павле и Петре. И как они похожи один на другого. И какая была драка. Это видеть надо! Василь размахивал руками, дергал головой, и из рассказа его выходило так, что если бы не он, Ржавый, то не было бы никаких братьев, никакой удивительной драки. И уж в седьмой-второй они бы не попали.
Класс ждал с нетерпением появления необыкновенных новеньких. Класс был возбужден. Девочки поправляли прически. Мальчишки показывали друг другу приемы бокса. На уроке ерзали и шептались. Самых ретивых пришлось одергивать. А Долевича учительница биологии чуть не выставила за дверь.
Но кончился первый урок, прошел второй. Новенькие не появлялись. Класс приутих. Новость перестала быть новостью. И только Василь нет-нет да поглядывал на дверь с тоской. Неужели вредный директор отправил братьев в седьмой-первый?
Никто в школе не знал, что на станцию прибыли вагоны с цирковыми животными и по городу вот-вот потянется удивительная процессия. Если бы знали, многих недосчитались бы в классах. А уж Ржавого и его компании непременно.
5
Уже ночью Сергей Сергеевич дал команду подавать брезент. Крыша и стены составлялись из восьми огромных кусков. Их подвозили на тележке. Свернутые в рулоны, они были похожи на гигантских гусениц. Казалось, что они шевелятся в причудливом перекрестье мертвого голубоватого света. Раскатанные гусеницы превращались в зеленые паруса, к ним крепили канаты, перекинутые через блоки наверху. Потом крепким крученым шнуром стягивали вместе, как шнуруют ботинки. Брезент шуршал и шлепал на ветру.
Чтобы все сооружение стало цирком-шапито, брезентовый шатер надо было поднять и натянуть.
И вот вбиты снаружи в землю стальные ломы. Наброшены на них растяжки. Заработали лебедки, и огромный купол стал ползти вверх. А когда он остановился, изнутри его расперли румбостойками и шторм-балками.
