***
К вечеру первого дня путешествия путники выехали к голому холму, увенчанному древним обелиском с непонятными символами. Тут было решено разбить лагерь, но не успели люди устроиться и разжечь костер - как глухой вой пронесся над лесом. Вой, издать который живому существу не по силам. Он раздавался сразу со всех сторон, и приближался, неотвратимо приближался к холму, сжимая героев в смертельное кольцо.
Однако нужно было что-то более весомое, чем леденящий душу вой, чтоб запугать наших отважных путников. Таким весомым фактором могла быть стая огромных двухметровых псов, возникшая из ниоткуда по периметру поляны. Или, тоже реальный вариант, огромная, пол метра в диаметре, порядка десяти метров в длину, змея, в которую внезапно превратился столб посреди поляны. Эти два фактора, решивших одновременно напасть на героев с фронта и тыла, уже были достаточно значимы для того, чтоб начинать бояться.
— Беру на себя змею, разберитесь с собаками, - бросил МихМих, и именно этот, не совсем стандартный боевой клич, стал началом битвы.
Земля закипела. Пропитанные магией твари нападали на магов-недоучек. Псы, сенбернары-переростки со стальными клыками и способностью становиться невидимыми, бросились на свою законную добычу. Змея, помесь гюрзы с гадюкой, имеющая что-то общее с коброй и размером с десяток удавов, напала на существ, осмелившихся побеспокоить ее покой.
Маги защищались. По одному псу взяли на себя принцессы, один на двоих достался Духасту и Ртути, двое достались Барушу, остальных четверых вынужден был взять на себя Хаддим Роккав. Магия боролась с магией, люди сражались с порождениями древнего зла. Огнем встретился своего пса Жеша, ледяным градом Нашта. Пока Духаст сражался своим мечем, пропитанным убийственной магией, Ртуть прикрывал его от клыков зверя. Бились псы о защиту Баруша, пока он их изучал, пытаясь понять, что они от него хотят. Громом и молнией разил Хаддим Роккав, открывший в себе божественную силу и нечеловеческие умения. Билась в конвульсиях огромная змея, не способная понять, почему все ее тело так дико начало чесаться.
И маги победили. Завыл один зверь, сгораемый заживо в нестерпимом огне Жешении. Завыл другой, пронизанный многочисленными ледяными иглами. Завыл третий, окутанный путами Ртути и пронзенный в сердце мечем Духаста. Завыли четвертый и пятый, подавившиеся сотворенными Барушем, который так и не понял, чего от него хотели эти собачки, резиновыми косточками метрового размера. Завыли шестой, седьмой, восьмой и девятый, разодранные на клочья разящей магией Хаддима Роккава. Завыла змея, которая до сей поры сама не знала, что она умеет выть, от нестерпимой чесотки. Завыл Тарас, у которого во время всей этой вакханалии разбились две бутылки прекрасного коньяка, последние две бутылки из запаса ректора.
