Марко таращился на Кин во все глаза.
– Они тебе все это рассказали?!
– Конечно, нет, я разобрала только имя рыжеволосого. И только потому, что уже слышала его прежде. А все остальное я просто взяла из памяти.
Кин вопросительно взглянула на Сильву, и шанда, с важностью кивнув, нараспев произнесла:
– В триста тридцать втором, ужасающе пьян, рыжий Эйрикссон Лейф переплыл океан!
– Чрезвычайно поэтично, – сухо произнес Марко через несколько секунд. – А теперь не будете ли вы обе так добры объяснить?
– Конечно, если ты воспитывался в Мехико, то можешь и не знать, – сказала Кин. – У них там довольно-таки местнические представления об истории. Что до Лейфа Эйрикссона… Лейф переплыл Атлантику и открыл Винландию, что случилось через триста с лишним лет после битвы при Гаэлькоре. Эта битва положила конец третьей и последней Ремской империи, после чего автоматически началось великое переселение народов…
Эйрик, отец Лейфа, был очень практичным бизнесменом. Его Гринландия оказалась вовсе не такой зеленой, как он себе воображал, когда отправился ее открывать. Поэтому, когда Лейф доставил из своей Винландии дикий виноград и другие заманчивые плоды тамошней земли, его отец долго не колебался. Северяне прислушались к словам мудрого Эйрика, снарядили все свои корабли и дружно отплыли на запад…
Добравшись до нового континента, они основали добрый десяток колоний вдоль его восточного побережья и, в конце концов, продолжая мигрировать, набрели на землю своей мечты, которую назвали Вальхаллой. Конечно, там обитали туземцы, но северяне были мирными фермерами лишь наполовину. Они не могли победить все эти многочисленные племена, но сумели перехитрить их и расположили к себе. Потом они столкнулись с Конфедерацией Обджибва и умудрились заключить с ней взаимовыгодный договор о торговле и военной помощи…
Согласно всем известным теориям, на этом все и должно было закончиться! Пришельцам предстояло стать всего лишь одним из тамошних племен, разве что светлоглазым и светловолосым, но только этого не произошло. Все теории ошибались. Нечто скрытое тихо дремало в обеих расах и при тесном контакте разгорелось жарким огнем. А континент был велик и богат, там всем хватало и места, и еды, и ресурсов…
Короче говоря, через триста лет после открытия Лейфа Эйрикссона к устью пролива, соединяющего Атлантику и Средиземное море, прибыл внушительный парусный флот. Между большими парусными судами было несколько маленьких и быстрых корабликов, которые непринужденно двигались против ветра. Гроты больших парусников гордо несли изображение Великого Орла Вальхаллы на полосатом сине-бело-красном фоне, символизирующем небо, снег и кровь. Битва при Гибралтаре оказалась необычайно краткой. К тому времени Европа уже двести лет как пребывала в стагнации. Ей нечем было ответить на пушечную канонаду…
