– Возможно, но будем надеяться, что нет.
* * *
Я оставляю разговор и снова отправляюсь подсматривать за Христианом. Мысль, которую Гроб заронил в мою голову, очень напрягает, я решил ее игнорировать. Я не хочу стать бездушным существом, но быть рабом с душой очень сложно, особенно когда рабство вечно. Но всегда есть надежда. Именно на нее я рассчитываю.
Девчонка по-настоящему возбуждает Христиана. Он пьян, смеется с/над ней, покусывает ее губы и плечо. Ее живот тверд и подтянут, но тем не менее она не кажется особо спортивной. Слишком хрупкая. Христиан облизывает ее хрупкие части.
Хитрые руки ласкают ее груди. Эти груди совсем не – БОЛЬШИЕ. Скорее, они похожи на отвислые кармашки. Почти у всех рас есть груди, как бы необычно они ни выглядели. Видимо, ее раса – как раз исключение.
Поскольку на груди особо ласкать нечего, руки Христиана направляются под ее юбку-презерватив прямо к лобку, она в свою очередь расстегивает его штаны и трогает его лобок.
Тут оба лица вспыхивают с тревогой… потом с отвращением…
И дружок девчонки – или ее бывший дружок – появляется за спиной у Христиана. Время махать кулаками. Я не понимаю, что происходит, пока не вижу мужика с большими мышцами и большими сиськами – женскими сиськами, – и тогда догадываюсь заглянуть под юбку девчонки, чтобы убедиться… Там я нахожу пенис.
Черты половой принадлежности у этой расы диаметрально отличаются от человеческих. Податливые и хорошенькие здесь мужчины. А женщины – дизельные чудовища, сильные и крутые мужики с грудями и вагинами.
Христиан и девчонка-самец, которого он пытался завести, начинают отплевываться друг от друга. Христиан ударяет ее/его по лицу, скрипя зубами, не помня себя.
Все люди вокруг него смеются до коликов. В момент, когда супермощная женщина отрывает Христиана от своего дружка и швыряет в толпу танцующих хогов, раздается музыка. А Христиан пьяно хихикает над мужественной дамой, которая не хочет с ним драться. Она знает, что он мужчина, а в ее расе джентльменша не может ударить мужчину, даже если он мерзавец.
* * *
Христиан превращается в мальчика для битья у танцующих хогов. Они подняли его на плечи и выставили на обозрение всего бара. Мы БОГАТЫЕ и можем развлекаться до умопомрачения, потому что мы за это платим. Христиан в своем грязном/модном костюме хихикает, обернувшись ко мне. Кричит: «Давайте, ну!» Тогда я с Гробовщиком и еще дюжина хогов встревают в дело. То есть в пляс. Тогда паб приходит в безумное движение, еда капает с подбородков хогов, пьяные женщины рвут на себе одежду, обнажая свои потные серые тела, бар заполняет влажная толпа, идет оргия без секса. Чистая энергия. Жесткая музыка доводит до экстаза. Кто-то громко хохочет. На лице Христиана появляется БОЛЬШАЯ улыбка. Большая, очень Большая…
