Проводник умолял вернуться назад. Вьючные животные падали от усталости. Люди закрывали ладонями то один, то другой глаз – настолько страшны были сверкающие снега.
Проводник растерянно разводил окоченевшими руками и метался вместе с отрядом от одного ущелья к другому, с перевала на перевал, но дорога была потеряна. Люди кружили на дне горных котловин и, куда бы ни шли, встречали только занесенную снегом стену гранитного хребта. Глубокий снег закрывал все тропы и приметные знаки.
Пржевальский решил искать выход из ловушки. Всадники отряда стали обшаривать одну за другой окрестные долины в поисках выхода из снежных стен. Седина трудной жизни или ледяные крупицы блестели в те дни на висках Пржевальского? Но он нашел тесный проход в горах и вывел своих товарищей из снежного плена. Они одолели еще три хребта и с одышкой, головной болью, хватаясь за сердца, спустились в долину Мару-Усы – верховья Голубой реки. Он снова на земле тангутов, снова видит их черные шатры на берегах Маруй-Усы. Но впереди лежала заветная область гор Тангла!
Хребет Тангла – не что иное, как водораздел рек Индокитая и двух великих китайских рек – Желтой и Голубой.
Около перевала Тангла, на высоте 16700 футов люди сохраняли торжественное молчание. Справа и слева от себя они видели цепи новых высоких гор – тысяч в двадцать футов. Отсюда до золоченой Лхасы и до берегов заветной Цангпо было всего лишь около двухсот пятидесяти верст!
В такую минуту не нужны были слова. Все молчали, лишь слышно было, как скрипел снег под ногами да звенели конские стремена.
20 ноября 1879 года у перевала Тангла раздался салют: выстрелы из четырнадцати ружей облетели ущелья Тибета и замерли вдалеке, как бы погребенные в синих пропастях. Теперь-то уж можно было бы вынуть из нижних вьюков варенье для далай-ламы и поставить его куда-нибудь поближе.
Вскоре горы Тангла огласились новыми выстрелами. Когда Пржевальский стоял лагерем в горах Тангла, к нему явились в гости пятнадцать тибетцев-еграев. Сняв обеими руками шапки, высовывая языки и наклоняя голову, повертывая рукой при этом одно ухо, еграи таким образом приветствовали гостей с Севера. Еграи – гроза лхасских пилигримов – пришли в лагерь для продажи масла.
Вскоре Великий Охотник стал лагерем в долине реки Сунгчу, Страшный хребет Тангла был пройден, теперь остается Лхаса, а там Брахмапутра и пальмовые рощи Бирмы. Недаром Пржевальский следил за небесными лебяжьими караванами, что тянулись осенью в индийскую сторону, роняя перья на холодную землю.
