Они шли под снеговыми тучами, дрожа на заре от железного холода плоскогорий, видели багровое солнце, плывущее к ним из-за пустынь.
В канун нового, 1872 года поздно вечером они увидели огни Калгана. Скоро зашумели самовары в домах русских чаеторговцев, началась суета: гостей надо было вымыть, переодеть, а потом уж поить и кормить. Великий Охотник провел ту ночь в теплых, чистых комнатах. Чаеторговцы, глядя на измученных людей, прошедших пустыни, слушая их бессвязные рассказы, плакали, а потом кидались наливать нежданным гостям чай, огненный ром, подвигали к ним блюда с пирогами. Пржевальский и еды сам не мог взять: при съемках у него были отморожены пальцы – по два на каждой руке. А весь путь, пройденный в 1871 году, который канет в вечность при двенадцатом ударе калганских часов? Сухая запись в заветной книжке, сделанная обмороженными пальцами, говорила, что четыре человека прошли, большей частью пешком, более трех с половиной тысяч верст на пространстве от озера Далайнор до реки Хуанхэ, Ордос, Алашань и достигли северной границы области Ганьсу.
Что-то даст этот новый, радостный год, свет от которого играет на гранях звонкого праздничного стекла?
18 марта 1872 года Пржевальский снова выступил из Пекина, взяв с собою новых людей – казаков Дондока Иринчикова и Панфила Чебаева. Деньгами Пржевальский разжился у русского посланника, выпросив взаймы тысячу рублей.
В апреле он уже бродил между кустов цветущего дикого персика в горах Муни-Ула, а в мае – вступил снова в Диньюаньин.
В это время смуглые кочевники-тангуты пришли туда со своим караваном. Они направлялись в окрестности Кукунора, и Пржевальский решил присоединиться к этому каравану. Тем временем почтенный лама Балдын Сорджи вдруг начал плести хитрую сеть, стараясь помешать русским уйти с тангутами. Но Пржевальский все же ушел с тангутами в просторы Ганьсу. Богомольцы, стремящиеся в Лхасу, ламы-воины с пиками и кремневыми ружьями, тангуты-погонщики и новый приятель – говорливый тангут Рандземба, – вот кто были спутниками русских. Рандземба получил от русских прозвище «Многоглаголивый Аввакум». Караван спускался в долину благодатной реки Тэтунг...
Тангуты были привычны к странствованиям. Они постоянно примыкали к караванам лхасских богомольцев и охотно ходили по святым местам. Народ, близкий к тибетцам, тангуты отличались от них не только наружностью, но и всем образом жизни. Впоследствии Пржевальский хорошо изучил тангутов.
