– Уходим.
– Почему?
– Из-за Энжи. Он сказал, что нам надо убраться отсюда как можно скорей.
Вставая, Этрих бросил на стол двадцатидолларовую купюру и поспешил за Изабеллой, которая уже вышла из кабинки и стремительной походкой направилась к двери. Не оглядываясь, она протянула ему руку. Этрих сделал шаг и сжал ее ладонь. На секунду перед ним мелькнуло счастливое, торжествующее лицо официантки, которая их обслуживала. Она была несказанно рада, что эти двое наконец уходят.
Очутившись на парковке, Изабелла уверенно свернула в сторону от его машины. Этрих потянул ее за руку:
– Ты куда? Машина…
– Нам нельзя в ней ехать. Пойдем. – И теперь уже она с силой потянула его за руку.
– Да, брось! Ведь там весь твой багаж.
– Забудь о нем. Поторопись, Винсент!
Она оглянулась через плечо, окинув взором сперва его, а после здание кафе. Глаза ее были расширены от страха, так что Этрих невольно тоже обернулся назад, но ничего странного или пугающего не заметил.
Они находились на «ничейной земле» между большим городом и аэропортом, где множество машин проносятся по шоссе на огромной скорости, почти никогда не останавливаясь, в особенности по вечерам. Мертвая зона, где существуют автобусные остановки, на которых никто не входит и не выходит, расплывчатая граница между «здесь» и «там», территория города, которую обычно видишь только из окна автомобиля. Немногочисленные заведения на этой окраине – кафе, школы восточных единоборств и мебельные склады, торгующие со скидкой, – почти всегда были пусты, а по вечерам вход в них надежно преграждали тяжелые металлические двери. Здесь редко можно было видеть прохожих, да и те являли собой не лучшие образцы человеческой породы – сплошь пьяницы и бродяги.
Изабелла, вцепившись в руку Этриха, уверенно шагала вперед. Она ни разу не обернулась. Ему сперва казалось, что она знает, куда держит путь, но затем его начали одолевать сомнения. Он не стал высказывать их вслух, хотя от кафе их уже отделяло не менее мили. Он был счастлив, что она рядом, что она держит его за руку, счастлив, что они наконец остались вдвоем.
Изредка мимо них проезжали автобусы, оглашавшие окрестности утомленным пыхтением и наполняя воздух запахом отработанного бензина. Этрих не сразу заметил, что единственными звуками в этом пустынном месте были рокот автомобильных моторов и шум их собственных шагов, становившийся отчетливым, когда поблизости не оказывалось ни легковых машин, ни грузовиков. Вокруг царила городская тишина, какая бывает в три часа ночи, когда, возвращаясь с вечеринки, бредешь по улицам пешком в тщетной надежде поймать такси.
