– Винсент? Привет, старина! Прости за опоздание! Бруно схватился за спинку стула, отодвинул его и уселся за столик напротив Этриха. Вид у него был такой, как будто он только что спасся бегством из горящего дома. Волосы, обычно аккуратно зачесанные назад, теперь стояли дыбом, образуя надо лбом нечто вроде венчика. Записной щеголь, когда-то так гордившийся своими костюмами, Бруно был одет в свитер с нелепым изображением носорога на груди и мятые брюки. Нагнувшись, он стал завязывать шнурки своих грязных теннисных туфель, но сделал слишком резкий рывок, и один из шнурков порвался.
– Мать твою! – Он смотрел на обрывок шнурка в своей руке с выражением бесконечной ненависти.
– Не кипятись, Бруно. Что будешь пить?
– Ничего. Весь день напролет только и делаю, что пью. А в результате – головная боль. И все. Может, те, кто умер, не пьянеют? Как думаешь? Может, на нас теперь вообще никакие правила не распространяются, а, Винсент? – Слова его были отрывисты, а в голосе чувствовалось волнение.
– Ты пульс у себя щупал? У тебя сердце бьется?
– Нет. – Бруно настороженно огляделся по сторонам, словно не сомневался, что неведомые шпионы стерегут каждое его движение, ловят каждое слово. Покачав головой, он мрачно спросил: – Нашел в себе какие-нибудь изменения, после того как узнал правду?
Он был так испуган и подавлен, что Этрих счел за лучшее умолчать о том, что случилось с ним в такси. Это подождет. Во всяком случае, до того момента, когда Бруно хоть немного придет в себя. И он мотнул головой, чувствуя себя несколько неловко из-за этой вынужденной лжи.
– И я тоже. Но что нам теперь делать, Винсент? Что все это значит?
– Прежде ты мне вот что скажи: ты помнишь, как умирал? И как был мертвым? Хоть что-нибудь обо всем этом?
– Нет. Ничего. Абсолютно. Вот это-то и есть самое страшное, правда? Как вообще такое возможно: умереть, побыть сколько-то времени мертвым, потом воскреснуть и ничего из этого не удержать в памяти? Просто ума не приложу.
Этрих, вздохнув, провел пальцем по губам.
– Вот и со мной то же самое. А я так надеялся, что ты хоть что-то вспомнишь. Но получается, зря я на это рассчитывал. Слушай, давай тогда я тебе расскажу, как все это случилось со мной, а ты это сравнишь со своими впечатлениями.
– Хорошая мысль. Начинай.
Неторопливо, стараясь не упустить ни малейшей детали, Этрих принялся рассказывать Бруно, как встретил Коко, как они стали любовниками, и наконец дошел до событий минувшего дня. Бруно слушал его молча, лишь изредка кивая или жестами требуя остановиться на каком-либо эпизоде более детально. Услыхав о том, что его имя было вытатуировано на затылке Коко, он зажмурился, потом хихикнул, но ничего не сказал. Просто взял со стола пустой стакан из-под виски и принялся крутить его между ладонями.
