Тем временем Фрэнк, чуть сутулясь, прокладывал себе дорогу через наводненный людьми вестибюль. Когда его худая фигура растворилась в толпе, Блетчер облегченно вздохнул. Он тихо прикрыл дверь и медленно побрел в свой кабинет.
– Принесла нелегкая!
Умри, Блетчер, – лучше не скажешь! То есть живи, конечно, живи! Но… лучше не скажешь…
А куда теперь, после пикировки с Блетчером, понесло мистера Блэка, позвольте поинтересоваться?
Куда, куда! В "Рубиновый кого-ток"! И отнюдь не для того, чтобы выплеснуть… адреналин. А кто что подумал иное?
Узкая улочка, где солнце никогда не касалось тротуара, где Фрэнк был едва ли не рад зловонию гниющих отходов и плесени: бог знает, какие запахи он мог бы уловить в противном случае. Ежедневно в городе бесследно пропадают люди. Счет – на десятки. И куда они только исчезают?
Он оказался здесь в первый раз, но не требовалось особо изощренного ума, чтобы догадаться, куда попал. Злачное место, где все что ни есть ставится на кон: истина, надежда, преданность, даже вера. Все продается, все покупается. И у каждого продавца-покупателя оправдание: "Я занимаюсь этим только ради денег. Это ненадолго. Это временно. Я занимаюсь этим, только пока дети не вырастут. Я занимаюсь этим только потому, что у меня нет выбора. Я занимаюсь этим, потому что… занимаюсь. Впрочем, вам-то какая разница?"
В общем-то, никакой. Но им ничто не помешает продолжить… Так мрачно размышлял Фрэнк под мокрым хлопчато-крупным снегом, наблюдая за мужчинами, которые толклись около клуба. Ничто не заставит девушек прекратить танцевать, и ничто не заставит этих мужчин перестать приходить сюда. Ничто. Даже убийство.
Он стиснул зубы до скрежета, ощутив знакомую боль в глазах, у основания черепа, в висках.
Ага! Прошла. Боль прошла. Надолго? Да не прошла – затаилась.
Фрэнк запахнул куртку и потянул на себя тяжелую дверь.
Ритмичная музыка, прыгающая по коридору…
Проходя мимо служки, подтирающего пол в одной из кабинок, Фрэнк непроизвольно содрогнулся. Тьфу, мерзость какая! Однако… копаясь в дерьме, прибереги лайковые перчатки для иного случая, для более подходящего и соответствующего случая.
Грязно-зеленые и ржаво-красные двери выстроились в ряд вдоль коридора, точно гнилые зубы в очереди на удаление. Он замедлил шаг, разглядывая приклеенные к дверям кабинок блеклые фотографии женщин, обладательниц стандартных бюстов и стандартных пышных волос. Ну и стандарт у вас, леди! Их имена – что приторные сиропы. Тиффани, Бренди, Янтарь Ли. Попробовал на раз – м-м, своеобразно, но… больше не надо, пожалуй, достаточно, и ныне, и присно, и вовеки веков. Аминь? Но не ура – это точно!
