2. Девушка в ночной сорочке
Это была крайне изнурительная, но необычайная ночь. Мегрэ спал и в то же время не спал. Он грезил и, однако, прекрасно сознавал, что это грезы, но охотно поддавался им, а все реальные звуки, доходившие до него сквозь сон, как бы сопровождались видениями. Например, он действительно слышал, как в конюшне лошадь била копытом в перегородку, но все, что, казалось ему, он видел, было уже грезами. Разморенный обильным ужином, он лежал в своей комнате, а перед его глазами вставали темень конюшни, круп лошади, ясли с сеном, двор, где все еще продолжал лить дождь и кто-то шлепал по черным лужам; видел, наконец, как бы со стороны дом, в котором он спал. Он словно раздвоился: он лежал в постели, он наслаждался ее теплом, приятным деревенским запахом, исходившим от матраца, еще более терпким оттого, что Мегрэ был весь в поту, и в то же время незримо присутствовал в каждом уголке дома.
А может, это стены дома стали вдруг его глазами и ушами? Он ясно представил себе коров в темном хлеву и слышал, как в четыре часа утра скотник прошел через двор и отодвинул дверной засов. Так почему же, спрашивается, он не мог видеть, как скотник при свете "летучей мыши", сидя на складном стульчике, сдаивает молоко в жестяное ведро? Потом, должно быть, Мегрэ крепко заснул, потому что в испуге вдруг вскочил, оттого что в уборной спустили воду, настолько неожиданным и громким был шум. И тогда он снова вернулся к своей игре. Теперь он увидел хозяина дома, который со спущенными помочами вышел из уборной и тихо проскользнул в спальню. Луиза Но, повернувшись к стене, спала или делала вид, что спит. Этьен Но зажег маленькую лампу над умывальником. Он брился, и от ледяной воды у него немели пальцы. Лицо у Этьена было розовое, кожа гладкая и блестящая. Вот он сел в кресло, чтобы надеть башмаки. Когда он уже выходил из комнаты, его остановил шепот, донесшийся из постели. Что сказала ему жена? Он наклонился к ней и что-то вполголоса ответил. Потом осторожно закрыл дверь и на цыпочках спустился по лестнице. И тогда Мегрэ, которому надоела эта колдовская ночь, соскочил с кровати и зажег лампу. Часы на ночном столике показывали половину шестого. Он прислушался, и ему показалось, что дождь прекратился или, если еще шел, то моросящий, бесшумный. Слов нет, вечером Мегрэ недурно поел и немало выпил, но, разумеется, в меру, а вот сейчас чувствовал себя словно после хорошей попойки. Доставая из несессера туалетные принадлежности, он мутным взглядом смотрел на свою развороченную постель и на стул, стоявший рядом с кроватью. Нет, конечно, то был не сон. Женевьева Но действительно приходила к нему. Она вошла без стука. Села на этот самый стул и сидела очень прямо, не опираясь на спинку. Ошеломленный, он в первый момент подумал, что она безумна. На самом же деле из них двоих скорее он выглядел обезумевшим.
