Кларе также ещё было очень тяжело потому, что она испытала какой-то тяжелый испуг в раннем детстве и совершенно не хотела ни с кем разговаривать.
Она забыла те немногие слова, какие знала, и, лишенная общения, сформировала обо всем свои достаточно странные понятия; поэтому даже старшему было нелегко разговаривать с ней.
Директор ласково улыбнулся девочке, та продолжала смотреть перед собой, а с уголка рта от напряжения, которое она испытывала при общении, стекала тоненькая струйка слюны.
Кто-то из малышей, Тося даже не успела заметить, кто это, настолько он был быстр, ворвался в зал и помчался к другому выходу, как раз к тому, у которого стоял директор.
В последний момент, заметив его, малыш, изменил траекторию своего движения и налетел на Клару. И тут Тося, наконец-то, поняла, что это был Бомс.
Табуретка, на которой сидела девочка, отлетела в сторону, и Тося едва успела подхватить Клару.
Ей это далось тяжело, она находилась от неё на расстоянии больше десятка метров, а эти два здоровых балбеса, стоявших рядом, даже не попытались ей помочь.
Бомс так же стремительно выскочил из зала и исчез. Директор неодобрительно посмотрел ему вслед и перевел взгляд на Клару. Тося поежилась.
– Вытрите у неё слюнку, - приказал он. - И что она так и будет теперь висеть в воздухе и болтать ногами? Тося виновато улыбнулась. Директор снова посмотрел на Клару, его рот открылся от удивления, он всё-таки осознал то, что он видит перед собой.
До санитаров тоже начало доходить, что происходит, и как всегда их решения были парадоксальны и просты.
Брок стремительно бросился за табуреткой и с ужасающим грохотом растянулся на полу, а Грок встал перед директором, закрывая своей спиной Клару.
Грохот падения привел директора в чувство. Он тяжело вздохнул и сказал Тосе:
– Остальное посмотрите без меня, а я, пожалуй, пойду к себе и отдохну. Что-то у меня начала кружиться голова… Он с потерянным лицом вышел из зала и тихо побрел к себе.
Грук и Брок, имитируя его шаг, старательно шаркая ногами, пошли за ним. Тося тяжело вздохнула и беспомощно взмахнула руками.
– Почему, - крикнула мысленно она, - за всё должна отдуваться только я?
- А потому, - неожиданно отозвался Кир, - что кто-то должен это делать. Мы решили, что ты больше всего для этого подходишь…
Тося выругалась, поправила платье у Клары, посадила её на табуретку и уныло побрела к себе.
- А эту Кроху, - подумала она мрачно, - я когда-нибудь убью. Нет, я придумаю что-нибудь другое, что-то очень долгое и мучительное и очень болезненное. Зачем она загнала Бомса в эту комнату? Неужели нельзя было резвиться где-нибудь в другом месте?
