Я сказал правду, но он уверенно возразил:
– Я действительно представляю здесь Америку. Это так. Но мне неизвестно, американец ли вы? Где ваши документы?
– Я же говорю, потерял.
– Потеряли? – удивился он. – Как можно потерять документы, особенно в чужой стране? Как вы теперь докажете, что действительно работали на «Тускалузе»? Или все-таки докажете?
– Пожалуй, что нет, – смирился я.
– Вот видите. И даже если бы доказали, что действительно работали на «Тускалузе», это не говорило бы о том, что вы американец. Как вы вообще попали в Роттердам? Из Антверпена? Что вы такое говорите? Как это вы могли сюда попасть по суше?
– Два фараона…
– О, не надо этих сказок, я их слышал много раз. Где это вы видели полицейского, который тайком выгоняет бродяг из своей страны в соседнюю? И совсем без документов. Тут что-то не то. Вы не находите?
Все это он говорил с улыбкой, потому что американский консул все должен делать с улыбкой, даже если объявляет смертный приговор. Это его республиканский долг. Но еще больше меня возмущал карандаш, которым он играл в течение всего нашего разговора. Он постукивал им по столу, почесывал голову, отбивал противный ритм «MyOldKentuckyHome». Я готов был запустить в консула чернильницей. Но вместо этого смиренно заметил:
– Вы могли бы подсказать мне корабль, который идет в Америку…
– Вам? Подсказать корабль? Человеку без документов? Даже не думайте о таком.
– Или выписать справку…
– Ни слова больше! Так любой проходимец может явиться ко мне и потребовать какую-нибудь справку.
– Разве американцы не теряют документы?
– Конечно, теряют, – улыбнулся консул. – Но у них есть деньги.
– О, деньги! Тогда я понимаю…
– Ничего вы не понимаете, – терпеливо заметил консул. – Когда я говорю, что у них есть деньги, я имею в виду то, что они ни у кого не вызывают подозрений. Это люди, у которых есть дом, которые могут назвать точный адрес.
– Неужели я первый, у кого нет ни дома, ни адреса?
– Это меня не касается. Вы потеряли документы. Попробуйте найти новые. Но не у меня.
И вдруг спросил:
– Вы обедали?
– Без денег меня никто не покормит, а милостыню я еще не просил.
– Подождите минуту.
Он вышел в другую комнату, потом вернулся.
– Вот вам талоны в Дом моряка. Жизнь на полном пансионе, – улыбнулся он. – Конечно, три дня – это немного. Если ничего не изменится, зайдите ко мне еще раз. Хотя вдруг вы уже завтра найдете какое-нибудь судно. Не все капитаны разборчивы, а вы явно опытный человек, – критически глянул он на меня. – Я не имею права давать вам советы, я всего лишь слуга своего народа. Но желаю успеха.
