Или, скажем, вулканические фумаролы под антиклинальными вздутиями поверхностных слоев в различных точках рифта – это ведь замечательные природные резервуары пара под высоким давлением. Вполне возможно, что через несколько лет «красный уголь» будет числиться среди главных источников промышленной энергии на планете: ведь запасы его практически неисчерпаемы. А сколько еще сокровищ обнаружится в сбросовых долинах!..
Мои намерения, однако, были чисто платонические – хотелось посмотреть, прослеживается ли структура разломов, параллельная той, что мы видели в Красном море, под слоем осадочных пород и лав больших рифтов. Поэтому я был рад, когда в 1953 году мне представилась возможность вернуться в Центральную Африку.
Маршрут должен был пролегать от Танганьики до Эфиопии по гигантской депрессии, утыканной вулканами. Я приобрел надежный вездеход и солидный запас медикаментов на случай, если понадобится помощь двум-трем членам экспедиции, а также местным жителям, которые будут нас сопровождать; накупил кучу фотопленки, дабы запечатлеть все интересное в пути; приобрел несколько новых приборов, в том числе портативный спектрограф, магнитофон на батарейках и акваланг. У своего старого друга Луи Тормоза – профессионального горного гида и инструктора по лыжам – я спросил, не привлекут ли его озера, кратеры и пустыни настолько, чтобы пропустить один альпийский сезон. Узнав о том, что нам предстоит забраться в малоизвестные дебри Африканского континента, этот молчаливый кряжистый парень, взращенный горными ветрами и обожженный солнцем, расплылся в широкой улыбке:
– Старик, можешь рассчитывать на меня!
Его карие глаза так и лучились…
По прибытии в Гому, маленький городок на живописном берегу озера Киву, я с удовольствием узнал, что группа ученых обнаружила недавно на дне озера источник энергии. Новое доказательство экономической выгоды изучения сбросовых долин! Экспериментальным путем была подтверждена правильность гипотезы, высказанной еще пять лет назад одним из участников экспедиции – химиком Жаном Кюффератом.
Анализируя пробы со дна озера, Кюфферат обратил внимание на исключительную насыщенность воды газами, в частности сероводородом, углекислым ангидритом и метаном. В дальнейшем оказалось, что содержание газов и плотность воды резко менялись на глубине 250 метров. В озере прослеживались два слоя плотности. Верхний, образованный дождевыми водами, был относительно чистый. Нижний соприкасался с обширными лавовыми полями и насыщался газами, отсюда и высокая плотность; давление 250-метровой толщи верхнего слоя заставляло газы растворяться в воде.
