Долгое время считалось, что ниже ста – двухсот саженей, где угасает солнечный свет, жизнь не развивается. Конечно, и прежде с громадных глубин поднимали рыб-чудищ, но полагали, что это редкие экземпляры. Прежде всего потому, что им-де нечем питаться: пищу могли составлять лишь мертвые обитатели моря. Со дна громадных впадин зачерпывали ил, в котором обнаруживали особые виды червей, питавшихся органическими частицами. Господствовало мнение, что обитатели абиссальных глубин были когда-то изгнаны из верхних зон более сильными видами и вынуждены адаптироваться к скудным условиям вечной тьмы и холода.
И вот парадокс: эхолоты нащупали в беспросветной тьме плотно заселенные слои! Но этот парадокс вызван нашим неведением. Тур Хейердал в середине своего фантастического путешествия на «Кон-Тики» через Тихий океан обратил внимание, что каждую ночь на палубу плота стали падать осьминоги. Они выбрасывались из воды, словно реактивные снаряды. Днем же мореплаватели их не видели. Хейердал отмечал также, что ловля планктона значительно обильнее ночью, поскольку с первыми лучами солнца большая часть планктона уходит в глубину. Во время своего плавания норвежский путешественник понял, какое «питательное сокровище» представляет собой планктон и какие возможности открываются у потерпевших крушение в море. Эту идею воплотил в жизнь Ален Бомбар во время своей поразительной одиссеи. Он доказал, что усилием воли человек, даже оставшись один в просторах океана, способен прожить месяцы, питаясь одним планктоном и сырой рыбой, если только не впадет в отчаяние. А что делается здесь, в этих волшебно фосфоресцирующих водах Красного моря? Откуда явились мириады светящихся существ, которых не видно при свете дня?
Разумеется, предстоит еще доказать, что именно планктон, поднимающийся наверх в ночные часы, собирается в глубоководные звукорассеивающие слои, отмеченные эхолотом. Требуется понаблюдать и сфотографировать их. Вильям Биб утверждал, что видел их. Правда, он не говорил о ГЗС, ибо в то время, когда он совершил свое сенсационное погружение на батисфере (1934 г.), об их существовании еще не было известно. Но в слабом свете прожектора он наблюдал через иллюминатор настоящий планктонный снег, падавший до самого конца – до глубины девятьсот двадцать три метра. Заметим, что биологи тогда ему не поверили…
Итак, слои планктона поднимаются с вечера на поверхность, а утром опускаются назад. Как объяснил мне океанограф Андре Капар, существа планктона делают это не затем, чтобы полюбоваться ночными звездами, а чтобы поглотить свою порцию микроорганизмов, обитающих на поверхности. Почему бы им не делать этого днем? Потому что среди прочего планктон боится солнца; этим он напоминает травоядных животных африканских джунглей, которые выходят на пастбища лишь после того, как спадет дневная жара.
