Под издевательский гогот русалок плот развалился в трёх метрах от противоположного берега. Теперь я знаю, что и куртка и кроссовки намокают в один момент и снимать их надо перед посадкой на любое плавательное средство. Желательно вообще на любом судне находиться сразу в плавках. И спасательном жилете. Мокрая одежда сразу потянула вниз, и спасло меня только дно, очень кстати оказавшееся прямо под ногами. Впереди Мих издавал какие-то звуки, которые я после некоторой заминки классифицировал как непристойные ругательства. Злорадство - нехорошее чувство, но осознавать, что некто, выглядящий как человек и собиравшийся взять под контроль мою нервную систему, намок ничуть не меньше меня - было очень приятно. Хорошо бы он ещё и заржавел, мстительно подумал я. Отличилась только Роксана. Она умудрилась доплыть до берега, несмотря на то, что вполне могла бы добрести, вышла из воды первой, демонстративно сняла полусапожки и окунулась вновь, не снимая одежды. К счастью, было темно, и, если оценить её фигуру мы с Михом смогли вполне, то разглядеть подробности облепленного мокрой полупрозрачной тканью тела нам не удалось - на луну набежало облачко. Очень кстати.
Мы выбрались на берег, стащили с себя мокрую одежду и принялись дружно подпрыгивать и стучать зубами. Потом сели на берегу, выкручивая вещи. Одна Роксана осталась в одежде, наверно, эта полупрозрачная ткань сохнет даже ночью в момент. Перетряхивая мокрую одежду, я наткнулся на телефон и осознал, что он безнадёжно испорчен, но выбросить его сил не было - мне казалось, что эта та ниточка, которая связывает меня с домом. Да и у кого бы поднялась рука выкинуть за здорово живёшь полторы тысячи долларов?
Погрустив, я вспомнил, что уже третий день мечтаю вымыться. И вот он - прекрасный повод искупаться и смыть с себя грязь! И в воде должно быть сейчас теплее, чем на воздухе.
Ничего подобного! Я не смог даже войти в воду, до того она была холодная. Пришлось вернуться на берег, размахивая руками. Красот реки, лениво перекатывающейся рядом с нами я оценить не захотел. Может, была она темна и величава, может, была полноводна и миролюбива, но рассматривать такие подробности стуча зубами от холода совершенно не хотелось. Как и прелести Роксаны, пытающейся прижаться к моему голому плечу мокрыми шмотками. Я клацнул зубами и отодвинулся.
Роксана не спеша сняла с себя одежду и пошла к реке.
Укушенная рука болела и начала распухать. Я очень надеялся, что тварь была не бешеная. Вспомнил, что надо в случае бешенства промыть рану мылом. Мыла не было. Шансов добежать до поликлиники и сделать сорок уколов в живот - тоже. Паника началась внезапно и мне стоило большого труда не завопить от страха.
