Переговорив с Дейвом, я позвонила Дени, и у нас с ней состоялся практически аналогичный разговор.
Наконец, отложив мобильный телефон, я посмотрела на часы – одиннадцать. Эх, рановато. Но досыпать уже не получится. Что ж… внимание – я встаю.
На автомате поставив чайник, я поползла в ванну. Это должно разбудить все еще дрыхнущий мозг. И если вы подумали о ледяном душе – то ошиблись. Я же себе не враг! Не, воду я люблю чуть погорячее, чем нужно. Можно постоять под душем, понежится.
Из ванной я вышла в одном белье, быстро отыскала мои домашние джинсы и рубашку, натянула их и пошла на кухню. Только там я встретила Миу. Умная кошка уже выучила, что если я встаю по побудке, а не сама, то лучше меня до завтрака вообще не трогать. Я до этого невменяема.
Наливая чай, я уже более-менее походила на человека, а не на тигрокрыса. Обычный утренний процесс.
Миу вспрыгнула мне на колени и поинтересовалась:
– Что-то случилось?
– Да так, клубные дела. Нужно срочно расширить персонал. И чем срочнее, тем лучше.
– Понятно.
Доедая йогурт (а больше по утрам обычно не ем, ибо не лезет), я вспомнила про проигнорированный мною вчера автоответчик. Ну что ж, прослушаем.
Записей на нем было… одна. От Андре. Он пенял мне, что я, похоже, куда-то пропала, и совсем не звоню. Что ж… он прав. Будем исправляться. Я по памяти набрала номер. Трубку сняли едва ли не до звонка. Он что, у телефона дежурил?
– Добрый день, – мягкий, обволакивающий голос соблазнителя. Но меня им уже не проведешь, я ответила:
– Доброе утро, Андре!
– О, свет очей моих! – показала Аладдина на свою голову! – Неужели я вышел из-под вашей немилости?
– Ты в ней и не был. Хватит прикалываться, – буркнула я, хотя меня медленно начал пробирать смех.
– Слушаю и повинуюсь, – похоже, на другом конце провода была та же реакция. – Но, согласись, ты совсем забросила меня.
– Я? Я ведь не звонила всего… э… два дня.
– Это целая вечность! – голос Андре прозвучал серьезнее, чем хотелось бы.
– Извини.
В трубке повисло молчание, так что я спросила:
– Что?
– Просто не верю своим ушам!
– А ты поверь!
– Очень постараюсь, – мне не нужно было видеть его, чтобы знать, что он лыбиться во всю квадратуру лица. Так что я потребовала:
– Хватит ржать, конь ретивый! – определение было более чем верным, так как он тоже оборотень, его зверь – единорог. Такое встречается очень редко. И нет ничего удивительного, что Андре захохотал в голос, с трудом проговорив:
– Ну, в некотором смысле да.
