Цинизм преступницы поражает воображение. Она позвонила человеку, который пошел ради нее на преступление, пожертвовал профессиональной честью и благополучием своей семьи, чтобы рассказать, как обманула его. Роднин в этот момент уже находился под следствием, как подозреваемый в организации побега. В момент звонка Агалаевой он находился в кабинете следователя (моем). Агалаева сказала ему: "Неужели ты на самом деле мог поверить, что такая женщина, как я, полюбит такого урода? Ты наказан за собственное высокомерие. Я вытащила (тут преступница употребила нецензурное выражение) паспорт и выкинула его в унитаз. Передавай привет своей страшной жене. Если она не дура, то кинет тебя подыхать с голоду в тюряге, чтобы неповадно было по другим бабам скакать!" Преступница рассмеялась и повесила трубку.
Думаю, этот звонок сыграл решающую роль в последующих трагических событиях. Майор Роднин подписал признательные показания, согласился на следственный эксперимент, в ходе которого описал все обстоятельства побега, указал, у кого именно приобрел поддельные документы для Агалаевой. После окончания следственных действий майор Роднин должен был ожидать приговора суда в Бутырской тюрьме города Москвы. Подследственного перевозили в специально оборудованном купе железнодорожного вагона. Утром 10 января 2001 года солдат срочной службы Никонов нашел Родника мертвым. Майор повесился, – сделав веревку из простыни и прикрепив ее к держателю верхней полки. При этом, чтобы достигнуть эффекта удушения, Роднин встал на колени.
Как следователь и человек, я настаиваю, чтобы в дело Жанны Агалаевой была добавлена статья о доведении до самоубийства. Считаю, что если бы не ее звонок и майор Роднин считал бы случившееся неудачным стечением обстоятельств, он был бы до сих пор жив".
Полковник отпил воды и растянул галстук.
– Ну как вам?
– Ужасно, – я потупила глаза.
– Роковая женщина…
Геннадий Афанасьевич задумчиво посмотрел в окно. Не замечая моего тяжелого взгляда, он нежно перебирал бумаги. Вздыхал все мечтательнее и мечтательнее.
– А по-моему, так просто сволочь, – сердито буркнула я в ответ.
– Одно другому не мешает, – печально произнес полковник, потом тронул рукой шею и нервно встряхнулся.
Вспомнив, что мне говорил Никита про любовь некоторых мужчин к стервозным дамам, я чуть не поперхнулась.
– Фотография Агалаевой есть? – спросила я.
Полковник тяжело вздохнул и развел руками.
– К сожалению, нет…
– Простите, не поняла?
