Я прикусила губу и сильно пожалела, что телевидение еще не настолько интерактивно, чтобы треснуть находящегося по ту сторону экрана чем-нибудь тяжелым.
Броне, увидев хозяина на экране, озадаченно приподнял уши, встал на задние лапы и недолго думая облизал телевизор.
– Фу! – завопила я, но было поздно, экран оказался густо обслюнявленным.
– Надеюсь, имя этого человека вы сохраните в тайне в интересах следствия? – перехватила инициативу репортерша.
– Да, в интересах следствия храню все, что знаю, в тайне, – заложив руки за спину, авторитетно заявил Николай Иванович. – А знаю я немало…
Девушка поспешно перебила собеседника.
– Ну что ж, мы прощаемся с Николаем Ивановичем Ерепенко, сотрудником столичного детективного агентства.
– А еще… – донеслось из-за кадра, но младшего детектива нещадно затерли заставкой программы.
Едва попадая пальцами по клавишам сотового телефона, я набрала номер своего помощника.
– Видала? – ответил мне довольный голос. – Сижу в гостинице, смотрю. Ой! Жалко видика нету! Записал бы для Маринки! А Броне смотрел?
– Смотрел, – прорычала я. – Что Жемчужный?
– Ой, Жемчужный – тяжело! – раздался опечаленный вздох. – Все тело не хотел отдавать. Картина; скажу тебе: труп замерз, никак его не выпрямить было.
– Коля! Мне этих подробностей пересказывать не нужно! – прервала я помощника. – А как вы объяснили, что Жемчужный мигом явился на опознание?
– Ой, – младший детектив хихикнул, – представляешь, мы им сказали, будто Ефрему ясновидящая в таборе в точности указала, где лежит тело. Он сам ехать побоялся, обратился ко мне. И мы с ним по полученной от ясновидящей ориентировке обнаружили тело.
– И вам поверили? – мои брови поползли вверх.
– Еще как! Задолбали потом адрес этой ясновидящей спрашивать! По местному телевидению передачу хотели устроить, но Ефрем отказался.
– Почему же? Он вроде любит привлекать к себе внимание, – заметила я.
– Сашка, ну чего ты к нему привязалась? Артист – он тоже человек! Хоть и любит перед камерами покрасоваться, но у него тоже святые чувства имеются!
– Он тело забрал? – напряженно поинтересовалась я.
– Да, при ней документы нашли, справку из Талаллиховки. На опознание приехал какой-то опер, синий от выпитого самогона, по фотографии сличил… Вообще-то по правилам не так все надо делать, но здесь, знаешь… В тюрьму позвонили, говорим, вот нашли, приезжайте на освидетельствование. А они говорят: бензина нет, чтобы к вам ехать, к тому же дорогу замело, в общем, хоть на собаках выезжай! Факсом фотографию прислали, там не видно ни хрена! Ой, Сашка, как вся страна живет – ужас! Свет еле-еле, батареи холодные, дороги до весны никто убирать не собирается!. Мрак! А мы еще на свои власти жалуемся! В общем, записали показания Ефрема, вот, мол, отец опознал. Опер этот закорючку поставил и совсем отъехал. Тут народ бухает страшно! Во-первых, холодно, во-вторых, делать абсолютно нечего. Вылетаю обратно сегодня же!
