– Ну скажи мне, – обратилась я к коту, – зачем я тащусь в Чебоксары? Что именно рассчитываю там узнать? А?
Себастьян живописно потянулся и ловко перебрался мне на голову.
– Понятно, ты, дружочек, решил улечься на больное место, – вздохнула я, – только, боюсь, не поможет.
Ни малейшего представления о том, как вести разговор, у меня не было. Вся надежда на то, что Геннадий Афанасьевич Патюк, как и большинство живущих в России, при фразе: "К нам приехал ревизор" от страха потеряет всякую способность нормально соображать.
Я собралась возвращаться к Корсаковым, но в дверь позвонили.
За дверью маячил Николай Иванович. Я вздохнула и, вспомнив о золотом правиле "всегда искать положительную сторону во всем происходящем", приветствовала помощника.
– Коля, раз ты еще не уехал в Йошкар-Олу, может, ужин приготовишь?
После того как удалось унять восторги Бронса, Николай Иванович обвязался кухонным фартуком.
– Ефрем Жемчужный оплатил тебе билеты на самолет? – спросила я.
– Естественно, – пожал плечами помощник. – Я ему сразу сказал, что трястись в поезде четверо суток, двое туда, двое обратно, не годится. Только обратно он мне взял билет до Москвы. Минут через тридцать будет солянка, – сообщил Николай Иванович, проинспектировав имеющийся в его распоряжении продуктовый набор. – Сметана есть, у меня в портфеле лежит. Купил по дороге для Бронса на утро, но тебе готов пожертвовать.
– Солянка? – с недоверием переспросила я.
В памяти всплыли какие-то обрывки детских воспоминаний. Копченые языки, окорок – все долго варится, огромное количество ингредиентов… Ничего этого у меня нет. Только сухие и сыпучие продукты, да еще консервы. Американская ветчина "Spam" в жестяной упаковке, улучшенный вариант "Великой стены". Крохотная баночка маслин и маринованные огурцы.
При упоминании о еде Броне оживился, но так и не решился вылезти из-под стола, издав лишь тихое повизгивание и уронив несколько капель слюны.
К тому моменту, как вскипела вода, Николай Иванович успел почистить лук и картошку. Нарезанный крупными кубиками картофель незамедлительно отправился в кипящую жидкость. На конфорку рядом была водружена сковородка. Разлив масло тонким слоем, Николай Иванович с космической скоростью нарезал лук мельчайшими квадратиками и высыпал на разогретую поверхность. Я следила за процессом готовки, как завороженная. Самое сложное блюдо, на которое у меня хватает знаний, – жареная картошка со свининой, да и та все время подгорает или остается полусырой… Затем наступил момент "военной хитрости": Николай Иванович бросил в кипящую воду с картошкой три бульонных кубика "бекон". Я чуть было не расхохоталась – вот и копченые языки! Тем временем нарезанная кубиками ветчина быстренько зажарилась на одной сковородке с луком до появления аппетитной корочки. Николай Иванович залил поджарку томат-пастой и удовлетворенно крякнул. Когда томат-паста загустела, содержимое сковородки перекочевало в кипящую кастрюлю. Шеф-повар извлек из нее кусочек картошки и попробовал.
