– А смысл? – послал мне риторический вопрос мужчина.
Онемевшими от холода пальцами я вытащила из кошелька зеленую сотню.
– Вот! – и помахала ею над головой. Мужчина склонил голову набок, с тоской посмотрел в сторону бани и крикнул:
– Заходи, обождешь на кухне! Ластик! Лохматый! Место!
Огромные кавказские овчарки, бесновавшиеся возле ворот, моментально затихли и залезли в конуру под баней.
Молодой человек открыл мне дверь, повернулся подтянутыми ягодицами и исчез в клубах пара, вырывавшегося из открытой двери бани.
Я нерешительно взобралась по ступенькам, косясь на оскаленные морды, настороженно следившие за каждым моим движением из своей конуры.
В просторном, застеленном паласом коридоре обнаружились вешалка и подставка для обуви. Натянув первые попавшиеся тапочки, я шагнула дальше. Кухня до боли напоминала ту, что в доме Корсаковых, только мебель была изготовлена не из дерева, а из ламината.
Сев за столик, уставилась в окно. Тепло подействовало расслабляюще, в голове завертелись всяческие романтические мысли. Что это я поставила крест на своей личной жизни? Вроде бы еще не старая и очень даже хорошо сохранилась…
– Ну, выкладывайте, зачем я вам понадобился, – вырвал меня из глубокой задумчивости веселый бодрый голос.
Молодой человек натянул джинсы и майку. В одежде он смотрелся не так эффектно. Почему-то все накачанные мужчины в упакованном виде кажутся полными.
– Меня зовут Александра Александровна, – откашлявшись, представилась я повторно.
– Никита, это я был водителем у Олега Георгиевича, – кивнул хозяин, оседлав стул.
– Очень хотелось бы знать, с кем встречался ваш хозяин до появления у него жены, – я старалась говорить строго, но Никита так улыбался и заглядывал мне в лицо, что вся строгость моментально испарялась.
– Чай, кофе не желаете? Может быть, покрепче что-нибудь? – молодой человек стал неожиданно любезен.
– От горячего чаю не отказалась бы. Я бросила смущенный взгляд в сторону бани.
– Баня настоящая, деревенская, – с гордостью сказал Никита, проследив за моим взглядом. – Ее еще мой дед ставил. Такой на сто километров вокруг ни у кого нет. Дерево за семьдесят лет отполировалось, ни одна турецкая парная со своими мраморными столами не сравнится!
– Как вы хорошо разбираетесь в банях, – заметила я, глядя на закипающий чайник.
– Работа такая, – ответил Никита и так ухмыльнулся, что у меня мурашки по коже побежали.
– Так что, расскажете, или как? – я совсем смешалась и закашлялась.
