Поглазев новости и слопав килограмм высококалорийного продукта, я успокоилась настолько, что меня потянуло в сон. Чтобы окончательно забыться, лежа в постели, я открыла красивое глянцевое издание на хорошей бумаге: "Частный сыск: история и практические советы профессионалов". Очень "снотворная" книжка. Вступление оптимистическое: "Частным детективом нельзя стать – им надо родиться"… Что-то не припомню младенцев, родившихся с лицензией в руках. Дальше: "Если вы вдруг возомнили, что можете раскрывать преступления, – это абсолютно ничего не значит". Для тех, кто стерпел первые два абзаца, поощрение: "Но наш учебник поможет вам продвинуться на этом поприще". Совет номер один гласил: "Никогда не беритесь за дело, которого не можете раскрыть". "Резонно", – заметила я и, не в силах более справляться с зевотой, выключила свет.
Перед сном мелькнула мысль, что наш случай простой и особого умения не требует. Надо будет завтра созвониться с Владимиром Самойловичем – это знакомый психотерапевт, занимается семейными консультациями. Дело Корсаковых, скорее всего, завершится у него в кабинете… В этой связи перед сном на меня нахлынули мрачные воспоминания. Все мои свекрови были исчадиями ада. Просто в голове не умещалось, как у сына могут оставаться хоть какие-то теплые чувства но отношению к ним? Во-первых, все они пребывали в уверенности, что сын должен сделать так, чтобы они ни в чем себе не отказывали. Во-вторых, меня они ненавидели со страшной силой и постоянно твердили, что я пользуюсь плодами их "труда и мучений". В-третьих, они имели дурацкую привычку сравнивать себя со мной, причем, естественно, сравнение всегда выходило не в мою пользу. В-четвертых, все негативные поступки сына приписывались моему дурному влиянию, а все достижения автоматически причислялись к заслугам их воспитания. Всех превзошла Инесса Михайловна, мать третьего гражданского мужа Вадима Соколова, ныне известного политтехнолога.
Инесса Михайловна, как женщина интеллигентная, вызвала меня в ресторан. Под французское вино и фламандское жаркое на углях она долго и пространно рассказывала мне о Зигмунде Фрейде. Разговор плавно перетек на детство Вадима. Инесса Михайловна, закатив глаза, вспоминала, как Вадечка прижимался к ее ногам и клал голову ей на грудь. Поскольку я врач, то кое-что об Эдиповом комплексе знаю[2]. Мне стало интересно: она мне сейчас прямо скажет, что сын ее всегда любил и будет любить, причем, как бы это сказать, не очень сыновней любовью, или все-таки дело ограничится туманными намеками?
