– Геша, – обратилась я к редактору, который с треском уписывал печеный картофель, – постарайтесь припомнить, вы ничего никогда не слышали от Владилены о Розе Жемчужной? Может быть, она еще что-нибудь случайно обронила?
– Не-а, – последовал ответ.
– Последний вопрос: как же вы получали деньги, если хозяйка все время за границей?
– Во-первых, газету хорошо покупали, – с гордостью ответил редактор. – Я имел процент. Во-вторых, Владилена мне иногда давала премии.
– У нее был счет в банке? – спросила я, отчаянно цепляясь за надежду на леность Милявской. Вдруг она арендовала банковские ячейки там же, где открывала счет?
– Естественно; "Акцепт-плюс" – знаете такой?
– Нет, в первый раз слышу.
– Это его главное достоинство, – конфиденциальным тоном сообщил Геша.
– Хороший, наверное, банк, – пробормотала я себе под нос, встала, надела дубленку и… бросила редактора одного.
– Эй! – раздался за спиной возмущенный голос Блошкина.
– И-извините, – остановил меня зоркий официант.
– А, вот вам двести рублей за кофе, сдачи не надо, – я сунула молодому человеку деньги и послала побелевшему от ярости редактору обольстительную улыбку.
Тормознув на проспекте такси, я бухнулась на переднее сиденье.
– Приморское шоссе, плачу по счетчику, – сказала я водителю, устраиваясь поудобнее.
Тот пожал плечами.
– Хоть до Москвы и обратно.
Вокруг дома Корсаковых было непривычно тихо. Я испугалась, что не застану хозяйки. Долго ждала у ворот, безрезультатно нажимая кнопку "вызов".
– Похоже, никого нет, – сказал мне таксист, – зря ехали.
В этот момент камера наружного наблюдения повернулась в мою сторону. Я вытащила из сумки удостоверение частного детектива и сунула его в объектив. Ворота медленно открылись.
Регина Васильевна ожидала меня на крыльце. Видимо, ее пребывание в больнице было скоротечным.
– Мне нужно задать вам несколько вопросов, пока неофициально, – я протянула ей свое удостоверение.
Регина Васильевна резким движением выдернула его у меня, надела очки и стала внимательно разглядывать. Повертела в руках и рассеянно сунула мне обратно.
– Идемте, – она показала в сторону гостиной. Ни раздеться, ни снять обувь мне не предложили.
Идя вслед за ней, я ощутила запах алкоголя. Похоже, Регина Васильевна решила утопить скорбь по своей сестре в бутылке.
– Садитесь, – она указала мне на кресло, сама устроилась напротив.
Повисла неловкая пауза.
– Ну? – Регина Васильевна уставилась на меня мутным взглядом быка, который вот-вот ринется на тореадора.
