Воспользовавшись непредусмотренной остановкой, Джаг отстегнул от пояса фляжку и утолил жажду. Затем налил в ладонь немного теплой воды и поднес ее к мягким губам своей лошади. Он повторил это несколько раз, и гнедая лишь довольно пофыркивала.
– Может, он умер от жажды? – неожиданно предположил Джаг, показав на растерзанные останки.
Разведчик поморщился.
– Если это так, я бы искренне удивился. Здесь слишком влажный воздух. Но есть верный способ проверить твое предположение.
С этими словами он вытащил из кобуры, болтавшейся у бедра, револьвер, прицелился в бурдюк, висевший на сучке окаменелого дерева, и нажал на спусковой крючок.
Буквально взорвавшись от точного попадания, кожаный мешок мгновенно опустел, обрушив на землю поток воды.
– Вот и ответ, – сказал Кавендиш, пряча оружие.
– Возможно, он был тяжело ранен или болен? – не успокаивался Джаг.
– Вполне вероятно, – эхом отозвался Кавендиш, с прищуром вглядываясь вдаль. – Но, скорее всего, дело совершенно в другом...
– В чем, например?
Кавендиш снова пожал плечами.
– На этот счет у меня нет никаких предположений. Сейчас я подумал, не лучше ли нам возвратиться назад?
Джаг нахмурил брови.
– Как это, возвратиться назад? Что мы от этого выиграем?
– Выберемся из этой сметаны, что само по себе не так уж плохо!
– Из нее можно выбраться, двигаясь и вперед, разве нет? Эта пена неизбежно где-то закончится.
– Мы так думали, когда первый раз ступили в это дерьмо, помнишь? Вот только до сих пор ему не видно конца. Согласись, мы уже давно сбились с дороги в этой молочной каше. И кто во всем этом виноват?
Не найдя, что возразить, Джаг погрузился в воспоминания о недалеком прошлом.
Уже несколько дней они ехали по бескрайнему плоскогорью, усыпанному мелким трахитным камнем.
Огромное пустынное пространство было усеяно отполированной временем галькой и покрыто твердой пленкой, сверкавшей на солнце, как бриллиант – результат испарения минеральных растворов, поднявшихся по мельчайшим трещинам из недр земли.
Жесткое, скользкое покрытие стало трудным испытанием для лошадей, и зачастую путешественникам приходилось покидать седла и продолжать путь пешком, ведя лошадей под уздцы.
К счастью, погода испортилась, и солнце затянула серая дымка, иначе отражение солнечных лучей от гладкой поверхности плоскогорья сделало бы передвижение просто невыносимым.
– У меня такое впечатление, будто мы идем по чешуе. Что ты на это скажешь? – спросил Джаг, выделывая замысловатые па, чтобы попасть ногой на крохотный пятачок нескользкой почвы.
