– Просто опоздала, – коротко ответила Эмма и рассказала о разговоре с мистером Краплаком.
В глазах у Чарли блеснул интерес. Еще одно письмо, и тоже с предупреждением о надвигающейся опасности! А вдруг и там, и там речь идет об одном и том же?
– Так ты считаешь, что Рики Сверк так и сидит на чердаке? – Чарли посмотрел в потолок. – Может, слазить и проверить?
Эмма пришла в ужас:
– Что, прямо сейчас?
– А что, лучше времени не придумаешь, – оживился Чарли. – До конца урока у нас еще целых полчаса. Остальные все по классам сидят, нас никто не засечет. Лично я тут стоять не намерен – со скуки помрешь.
Девочка не успела придумать, как отказаться, а Чарли уже припустил в конец коридора, к лестнице. Пришлось Эмме поспешить вслед за ним.
«И зачем я разболтала Чарли про чердак! – мысленно сокрушалась она. – Он ведь сначала сделает, а потом уже думает».
Лестница, лестница, еще лестница, другая лестница… И ни души. Лишь один раз дети налетели на доктора Солтуэзера, который куда-то спешил, напевая себе под нос. На вполне резонный вопрос о том, куда это они направляются посреди урока, Чарли бойко ответил, что в библиотеку за учебниками. Доктора Солтуэзера этот ответ полностью устроил, хотя Чарли с Эммой и шли в прямо противоположном библиотеке направлении. Но его вообще, кроме обожаемой музыки, мало что волновало, а уж когда он сочинял очередную мелодию – тем более.
Чарли с Эммой спешили по темным коридорам. Позади одна за другой оставались пустые пыльные комнаты со скрипучими полами, и чем ближе беглецы подбирались к западному крылу, тем больше Эмма нервничала. С тех пор как ей пришлось превратиться в птицу, чтобы выбраться из чердачного заточения, девочка до сих пор видела это место в кошмарных снах.
Повинуясь скорее этим снам, чем памяти, Эмма привела Чарли к той самой комнате, куда в прошлом году запирал ее Манфред Блур. Из крошечного окошка под потолком падал скупой свет, позволявший разглядеть обшарпанные стены, покрытые зеленоватой плесенью, узкую железную койку, застеленную почерневшим от сырости одеялом, и прогнившие доски пола.
– Жуть какая, ну и местечко! – вырвалось У Чарли.
– Манфред меня тут запер, – объяснила Эмма, – а потом кто-то снаружи повернул ключ и дверь отворилась. Я выскочила посмотреть, кто меня выпустил, но в коридоре было пусто.
Манфред тогда меня поймал и запер обратно, и еще – вот это самое странное – он кому-то пригрозил, что в следующий раз оставит без сладкого. Поэтому я и подумала, что тогда меня выпустил Рики, брат мистера Краплака. В письме сказано, что он любил… любит джем.
