— Ой! Ой! — закричала Анди, отдёргивая руку. — Больно же, Лизи! Смотри, куда льёшь воду, ладно?
Лизи ответила тем же тоном (Аманда не ожидала ничего другого, пусть они обе и стояли голыми), довольная тем, что услышала злость в голосе сестры, которая определённо пришла в себя:
— Ты уж меня, конечно, извини, но ведь не я полосовала тебе руку осколком чашки, которую сама же и разбила!
— Ну, я же не могла располосовать его, правда? — спросила Аманда, а потом разразилась потоком ругательств в адрес Чарли Корриво и его новой жены. И сочетание взрослых ругательств с детскими вызвало у Лизи удивление, смех, восхищение.
Когда она прервалась, чтобы набрать в грудь воздуха, Лизи ввернула:
— Говноротый сукин сын, a? Bay. Аманда надулась:
— Да пошла ты на хер, Лизи.
— Если ты хочешь вернуться домой, я бы не советовала обращаться такими словами к врачу, который будет заниматься твоими руками.
— Ты думаешь, что я — дура?
— Нет, не думаю. Просто… скажем так, ты жутко на него разозлилась.
— Мои руки опять кровоточат.
— Сильно?
— Немного. Я думаю, их лучше смазать вазелином.
— Правда? А больно не будет?
— Больно от любви, — очень серьёзно ответила Аманда… а потом хохотнула, отчего на сердце у Лизи сразу полегчало.
К тому времени, когда они с Дарлой загрузили старшую сестру в «BMW» Лизи и поехали в Норуэй, Аманда уже спрашивала, какие у Лизи успехи с разборкой завалов в рабочих апартаментах Скотта, как будто это был самый обычный день.
Лизи не упомянула звонок «Зака Маккула», но рассказала о романе «Айк приходит домой» и процитировала единственную строчку: «Айк пришёл домой после бума, и всё было прекрасно. БУЛ! КОНЕЦ!» Она хотела упомянуть это слово в присутствии Анди. Хотела увидеть, как отреагирует сестра. Дарла отреагировала первой:
— Ты вышла замуж за очень странного человека, Лиза.
— Скажи мне что-нибудь такое, чего я не знаю, дорогая. — Лизи посмотрела в зеркало на Аманду, которая сидела одна на заднем сиденье, «В уединённом великолепии», — как сказала бы добрый мамик. — Что думаешь, Анда?
Аманда пожала плечами, и поначалу Лизи решила, что это будет её единственная реакция. И тут же слова полились потоком.
— Просто он такой человек, вот и всё. Как-то я поехала с ним в город. Ему требовались какие-то материалы для работы, а мне — новые туристские ботинки, ты знаешь, хорошие туристские ботинки для пеших походов по лесам. Мы проезжали мимо «Обурн новелти». Он никогда не видел такого магазина, поэтому остановился и вошёл в него. Вёл себя как десятилетний! Мне требовались ботинки «Эдди Бауэр», чтобы ходить по лесам, не боясь обжечься ядовитым плющом, а он хотел купить весь этот идиотский магазин. И порошок, вызывающий зуд, и гуделки, и перечную жевательную резинку, и пластиковые пердучие подушки, и рентгеновские очки, короче, всё, что там продавалось, и он вывалил свои покупки на прилавок рядом с леденцами, внутри которых находилась пластиковая голая женщина. Он накупил этого сделанного на Тайване берьма на добрую сотню долларов. Ты помнишь?
