"Вот он удивится, - подумал Отрикс, на лифте поднимаясь на верхний этаж корабля, в обсерваторию. Сегодня в ней дежурил астроном Ксимер - коллеги ушли на заслуженный двухдневный отдых и наслаждались музыкой на небольшом пляже при свете искусственного солнца - отдыхали от звездного неба. Большую часть рабочего времени они фотографировали космос и занимались обработкой фотографий, разыскивая звезды с планетами: в недалеком будущем фаэтонцы намеревались отправить экспедиции на расстояние до двадцати световых лет от Солнца, и важно было узнать, к каким звездам стоит лететь.
Заметив вбежавшего, астроном поднял голову и немало удивился вторичному появлению Отрикса.
– Опять ты? - воскликнул Ксимер. - Недавно же закончил работу. Или я ошибаюсь?
– Разумеется. Я на обед ходил, - соврал тот.
Ксимер посмотрел на часы: Отрикс вышел часа полтора назад.
– Нехило ты обедаешь, - восхищенно заметил он.
– А то ж, - согласился Отрикс и похлопал себя по животу. - Нужно сделать еще с полсотни фотографий: я стою на пороге важного открытия.
– И что ты собираешься открыть? - заинтересовался астроном. - Не поделишься информацией?
– Сфотографирую - увидишь, - ответил Отрикс. - Дай мне двадцать минут.
– Да хоть двадцать часов, - радушно предложил астроном. - На сегодня я разбираюсь с отснятым материалом, так что фотосессия нашим звездам не грозит.
– Отлично! - Отрикс подошел к пульту управления и попутно посмотрел на экранчик летающего слева от головы телефона. Сигнал все еще бороздил просторы космоса в поисках корабля адресата. - Время есть.
Приказывая автоматической системе настроиться на Эпсилон Эридана, Отрикс установил увеличение изображения и качество фотографий на максимум - при данных настройках астрономы на Фаэтоне спокойно разглядывали поверхность планетоидов из пояса Оорта. Единственным минусом настройки на максимальную мощность являлся сумасшедше быстрый нагрев электронного оборудования, но система охлаждения, основанная на использовании космического холода, успешно правлялась с перегревом, и оборудование пока еще ни разу не растеклось лужей по полу. Тем не менее, астрономы перестраховывались и использовали максимальный режим нечасто.
Изображение увеличивалось, не теряя четкости. Темный объект становился все более и более различим, и мелкие детали перестали быть размытыми спустя треть часа.
В ожидании максимальной четкости объекта Отрикс помогал астроному и посмотрел на увеличенное изображение объекта после того, как прозвучал сигнал готовности.
