Алиса сглотнула и закрыла глаза.
— Я не знаю.
— Как это не знаете? — удивленно поднял бровь следователь.
Было темно, на меня напали сзади, в подъезде…
— У вас что-нибудь украли?
— Кажется, нет…
— Странное нападение. Вас не изнасиловали, у вас ничего не украли… Ваша соседка утверждает, что, прежде чем вы обратились к ней за помощью, она слышала вашу ссору с мужем Евгением Андроновым. Может быть, это он избил вас?
— Глупости. Соседке просто послышалось, у нас громко играло радио, а после этого я вышла выносить мусор, там на меня и напали… — отвела в сторону светлые глаза Алиса.
Следователь вздохнул.
— Вы чего-то боитесь, Алиса Александровна? Я работаю не первый год и могу с уверенностью сказать, что вы — жертва домашнего насилия. Почему вы жалеете его? Посмотрите, что он с вами сделал! Теперь все зависит от вашей смелости и решительности. Я могу упрятать вашего мужа в тюрьму от трех до пяти лет, только дайте показания.
— В том-то и дело, что вы можете избавить меня от Евгения только на несколько лет, а я хочу избавиться от него навсегда!
— Это плохая мысль! Месть — плохой советчик! — оживился следователь.
— Вы о чем подумали? Что я найму убийцу? — попыталась улыбнуться разбитыми губами Алиса. — Нет, я на такое не способна! Успокойтесь, преступления не будет.
— Как скажете, только учтите, что без вашего заявления у меня связаны руки, — предупредил следователь, — ведь Евгений может повторить эту экзекуцию, а у вас есть дочь. Что, если он изобьет и вашу девочку? И может убить вас…
— Нет, этого не произойдет, будьте уверены!
Следователь со вздохом захлопнул блокнот. Перед уходом он порылся у себя в кармане и положил на тумбочку Алисы визитку.
— Все-таки подумайте хорошенько и позвоните.
Он тихонько удалился из палаты, закрыв за собой дверь, а Алиса взяла дрожащими руками визитку, где значилось: «Реабилитационный центр для женщин, подвергшихся домашнему насилию „Вера в себя“ — и были даны телефон и адрес. Алиса машинально убрала ее к себе в тумбочку. Там же лежало зеркальце, которое ей принесла подруга по ее просьбе и в которое она боялась смотреться. Алиса была привлекательной женщиной с густыми пепельными волосами до плеч, с очень хрупкой, просто подростковой фигурой, с голубыми глазами, какими-то трогательными и по-детски наивно распахнутыми. Из одежды она предпочитала джинсы, просторные свитера и дорогие туфли на каблуках, кожаные вместительные сумки. Алиса любила оригинальную бижутерию, крупные украшения из серебра и яркий макияж. В общем, по ней было видно, что девушка принадлежит к художественной богеме. В свое время она окончила художественное училище, а затем и институт. Работать в школу она пошла из-за дочери, с условием, что Вику возьмут в эту престижную школу с углубленным изучением английского языка бесплатно. Алиса согласилась работать там за небольшую зарплату. Так как Евгений зарабатывал неплохие деньги, ее учительская зарплата в семейном бюджете роли не играла. Но Алиса иногда рисовала маслом картины, делала из полудрагоценных камней и бисера украшения и сдавала их в художественный салон к своей приятельнице Элеоноре. Этих приработков ей хватало для удовлетворения своих личных нужд, для покупки косметики, одежды, красок, материалов для украшений. Евгений очень трепетно относился к своим деньгам и не разрешал жене покупать лишнее „барахло“, как он выражался. То, что Вика растет и ее потребности увеличиваются, он в расчет не брал, считая, что нельзя девочку баловать. Поэтому на приятные вещички для дочери мать тоже зарабатывала сама.
