Утром, пока Джаггернаут, чертыхаясь, боролась со стиральной машиной (наверное, сыграли свою роль плоскогубцы, которые я запихнул в центрифугу), я встал возле полки с коллекцией фарфоровых кошечек и прикинул, хватит ли роста. Ну-ка, ну-ка… О да. На цыпочках вполне можно дотянуться.
Но не будем спешить, решил я. Дождемся момента, когда произведенное впечатление будет максимально сильным, то есть когда Она будет дома. И Он тоже. Не стану же я рассыпать бисер перед Джаггернаут.
День 30
Воскресенье – и подходящий момент наступил. Сегодня у Нее день рождения.
По этому поводу родители решились на одно из самых своих рискованных предприятий – пригласили на обед дедушек и бабушек с обеих сторон одновременно. Предыдущий опыт не раз показывал, что эти мероприятия обычно напоминают более-менее цивилизованный вариант трапез Чингисхана, но, к сожалению, мои родители не умеют учиться на ошибках.
Обычно, чтобы разрядить обстановку, они стараются переключить внимание старшего поколения на меня и мои новые достижения. Сегодня Она предложила дедушкам и бабушкам такое развлечение: усадила меня за общий стол на высокий табурет вместо обычного стульчика.
Надо сказать, это сошло не совсем успешно, потому что я периодически соскальзывал на пол или падал лицом в тарелку.
Но для меня новое положение имело явные преимущества – с этой табуретки я мог слезть, когда вздумается, в отличие от прежнего высокого стульчика, конструкция которого, что совершенно очевидно, позаимствована из средневековой камеры пыток.
Трапеза продолжалась, они ели и пили все больше и больше, и, естественно, все реже и реже взглядывали в мою сторону. Когда подошло время пить кофе, они и вовсе перестали меня замечать. Я тихонько сполз с табуретки и отправился в гостиную.
Долгие расчеты и приготовления не пропали даром: все произошло быстро и четко, как толчок землетрясения.
Я схватился за полку, подтянулся на одной руке, а другой, словно косой, прошелся по рядам фарфоровых кошечек. Как нежно и приятно они звенели, разлетаясь на мелкие осколки!
Ну и конечно, сейчас же в панике вбежали взрослые. Мамочка немедленно разрыдалась, бормоча сквозь слезы, что я разбил Ее самое любимое, самое драгоценное сокровище…
