В то время, как возрастала слава Гарольда на юге среди англосаксов, брат его Тости был далек от того, чтобы возбудить в англодатчанах севера любовь к себе. Хотя и датчанин по матери, Тости вследствие ложной национальной гордости с подчиненными ему по неволе обращался лучше, нежели с гражданами, подчинившимися добровольно. Без всякого повода нарушал он их наследственные обычаи, брал непомерную дань и велел казнить без суда людей, навлекавших на себя его подозрение. После нескольких лет терпение жителей Нортумбрии истощилось, и войска под предводительством двух лиц, пользовавшихся большой известностью в стране, внезапно появились у ворот Йорка, где был Тости. Граф бежал, но его таны, саксонцы и датчане по происхождению, в большом числе были преданы смерти. Восставшие, собрав великий Совет, объявили сына Годвина низверженным и вне закона. Моркар, один из сыновей того Альвгара, который после смерти своего отца Леофрика сделался эрлом всей Мерсии, был избран в преемники Тости. Он явился в Йорк, стал во главе войска и погнал Тости к югу. Брат Моркара Эдвин, эрл Галлии, чтобы поддержать брата, набрал воинов в своей стране и даже один отряд кембрийцев, нанятых им за деньги; последних вместе с тем побуждало желание удовлетворить чувство национальной вражды, сражаясь против саксонцев, хотя бы и под саксонским же знаменем. При известии об этом король Эдуард велел Гарольду отправиться навстречу восставшим войскам. Гордость и, естественное в могущественных лицах, отвращение ко всякому проявлению народом самостоятельности, должны были, казалось, сделать Гарольда непримиримым врагом, изгнавших Тости, кембрийцев и избранного ими эрла. Но сын Годвина показал себя выше подобных низменных страстей и, прежде чем обнажить меч против своих соотечественников, завязал с нортумбрийцами переговоры. Те изложили свои беды и мотивы восстания. Гарольд пытался оправдать брата и обещал от имени Тости лучшее поведение в будущем, если население Нортумбрии извинит его и примет снова; но жители изъявили единодушный протест против какого-либо примирения с тем, кто их тиранил. «Мы рождены свободными, – говорили они, – и воспитаны в свободе. Надменный граф для нас непереносим, так как наши предки приучили нас или жить, пользуясь свободой, или умереть». Они избрали самого Гарольда для сообщения их ответа королю. Гарольд, ставя справедливость и спокойствие страны выше интересов родного брата, возвратился к Эдуарду и сам дал клятву мира, дарованного королем, с подтверждением изгнания Тости и избрания сына Альвгара.
