– Ты просто не хочешь, – склонив голову, произнесла Дана. Ее благоговейный страх сменился присущей девушке доброй непринужденностью, как только Крис Раули утратил мистический ореол, превратившись из гипотетического бога в непонятную, но явно несчастную душу, запертую в этом недоделанном пространстве. – Тебя раньше целовала женщина?
– Да.
– Тогда вспомни, как это было, – нисколько не смущаясь, посоветовала она и вновь коснулась губами его щеки.
Все произошло так внезапно… Ее слова и движение совпали с собственной мыслью-воспоминанием Раули, и Кристофера словно ударило током.
Дрожь пробежала по фантомному телу, зазвенел, казалось, каждый – несуществующий! – нерв, и от внезапного обвала чувств кожу на затылке стянуло мурашками…
Ощущения тела!..
Он едва не вскрикнул, – настолько быстра и ошеломительна оказалась эта перемена.
Казалось, что в этот миг они внезапно, но явно поменялись ролями – не он был богом, а она, необъяснимо возникшая в его окне призрачная девушка, одним движением, порывом, словом пробившая косность его цинизма, в коконе которого он умирал и очнулся тут.
Все было просто, до жути, а он не смог распознать этого, отрезал прошлое, запер все, что знала его душа, и попытался устремиться в будущее, которого здесь попросту не могло быть!.. Крис мгновенно понял, что может обогатить свое существование только теми чувствами, которые он помнил, и ни йотой больше. Создав волей своего воображения незнакомый, экзотический цветок, он никогда не почувствует его запаха, потому что не будет помнить, как тот пахнет, а вот тривиальный василек…
Цветок оказался в его руках, и благоухание наполнило пустое пространство комнаты.
– Вот видишь… – Дана смущенно отошла от него. – У тебя получилось.
Кристофер едва ли слышал ее слова. Он потрясенно смотрел на цветок в своих руках, вдыхал его запах и не мог поверить этому.
Он обрел новую власть над данным миром, ограниченную лишь глубиной его личной памяти о тех чувственных ассоциациях, которые рождал тот или иной предмет, явление…
Наконец он вспомнил о Дане и поднял глаза.
Она стояла, понурив голову, и смотрела за окно на бескрайнюю кьюиганскую степь.
– Жаль, что ты не можешь творить чудеса в моем мире, – со вздохом проговорила она.
Крис не нашелся, что ей ответить. Некоторое время он молчал, все еще переживая постигшую его перемену, а потом произнес:
– Не отчаивайся. Дай мне время подумать. Может быть, я смогу помочь тебе, как помогла мне ты…
