На полу валялся пистолет, который, по всей вероятности, был брошен убийцей. Галина подняла его и проверила обойму.
— Смотри-ка, боевой. Даже патроны в патроннике есть. И какой дурак его выкинул?!
— Брось, он же засвеченный. Из него стреляли, сейчас на нем числится преступление.
— А нам-то что до этого преступления? — возразила Галина. — Мы же не дураки отказываться от оружия. Если эту пушку подберем не мы, то подберут другие. Пушка нынче в цене, да и мало ли, может, и пригодится.
— Ты предлагаешь взять ее с собой?
— Ну понятное дело, не оставлять же ее здесь. Хороший пистолет. 32 калибр.
— Делай как знаешь, — еле слышно пробормотала я.
— С пистолетом нам будет намного спокойнее. А теперь уходим. У нас своих дел по горло.
В это момент снизу, по всей вероятности, из подвала дома, послышались громкие, почти нечеловеческие крики, прерывавшиеся таким страшным стоном, от которого застывала кровь в жилах.
— Что это? — спросила я едва слышно.
— Понятия не имею. Ужас какой-то… Вопль повторился. Я съежилась и потянула Галину к выходу.
— Берем лопату и уходим отсюда к чертовой матери. Я не могу это слышать.
— А вдруг кому-то нужна наша помощь?
— Но мы не можем помочь. Дома нас ждет грудной ребенок. У нас нет времени, — настаивала я.
— А если бы эта помощь потребовалась тебе? — жестко спросила Галина.
— Мы должны думать о ребенке, — повторила я. — То, что происходит здесь, нас не касается.
— А если помощь нужна беременной девушке, которая сюда приехала за тем же, что и ты?!
Эти слова произвели на меня должное впечатление, и я сдалась.
— Ну хорошо. Только помни, у нас мало времени.
— Знаю. — Галина чмокнула меня в щеку и повертела пистолет в руках. — Нам теперь бояться нечего. Мы с оружием.
Обойдя мотель с противоположной стороны, мы подошли к двери в подвал и стали тихонечко спускаться по ступенькам…
— Мы только посмотрим, что там внизу, и все, — шепнула Галина. — Мы быстро.
Лестница заканчивалась еще одной дверью, она была открыта настежь. В просторной подвальной комнате толпились совершенно голые люди в каких-то уродливых масках.
Посреди комнаты лежала девушка, опаздывавшая в ночной клуб, кричала и плакала от боли и страха. Ее руки и ноги были связаны крепкой веревкой. Рядом с ней на коленях стоял человек в маске и держал какой-то сосуд. А у изголовья стояла женщина с кинжалом.
— Это черная месса какой-то секты, — шепнула я Галине на ухо и зажала рот, чтобы не закричать от страха. — Ее сейчас зарежут.
