Только повзрослев, Кречетов смог дать адекватную оценку действиям своего дяди. Генрих Иванович даже не удосужился прилететь на Элио, а нанял какого-то средней руки адвоката, который уладил имущественные дела и определил судьбу мальчика, отдав того на попечение государства.
Так трагически и незамысловато Андрей стал круглым сиротой при живом родственнике. Генрих Иванович продолжал заниматься какой-то важной научной деятельностью в одном из земных институтов, в то время как шестилетний Андрей Кречетов начал свой самостоятельный жизненный путь: сначала в детском доме, а потом, по достижении десятилетнего возраста, – в кадетском корпусе военно-космических сил планеты Элио.
Все, чего достиг Кречетов в своей жизни, он сделал сам, без чьей-либо помощи, а что касается дяди… то, повзрослев, Андрей сумел трансформировать глубокую горькую детскую обиду в чувство осознанного презрения к человеку, который бросил шестилетнего ребенка на произвол судьбы, по сути ограбив его при помощи ушлого адвоката.
Окончив в двадцатилетнем возрасте кадетский корпус, Андрей поступил на службу в ВКС Конфедерации солнц и был распределен на борт крейсера «Эригон», где в течение десяти лет прошел свой боевой путь – от рядового космической пехоты до лейтенанта.
Теперь, по прошествии четверти века, на Землю летел тридцатилетний мужчина, офицер с солидным боевым опытом, хорошо знающий цену себе и окружающим его людям.
Он не собирался менять своего отношения к жизни из-за того, что Генрих Иванович Кречетов скончался при таинственных обстоятельствах. Устав от горьких, бередящих душу воспоминаний и массы безответных вопросов, Андрей последние часы полета провел в созерцании тех картин, что открывал взгляду обзорный монитор суборбитального челнока, забравшего пассажиров с борта «Галифакса» и теперь возвращавшегося назад к Земле.
* * *
Прародина человечества…
Для лейтенанта Кречетова данное словосочетание изначально не несло в себе никакого трепетного исторического смысла. Он был рожден и воспитан на Элио, в центре стремительно развивающегося Содружества миров, где о планете, оставшейся на задворках колониальной империи, вспоминали редко, чаще в связи с теми или иными неприятными эпизодами Первой галактической войны. Такой однобокий, поверхностный взгляд, конечно, не мог сформировать верной и целостной картины восприятия Земли, поэтому Андрей, глядя на обзорный монитор суборбитального челнока, в полном смысле открывал для себя Terra Incognita.
