Он склонился ко мне, как для поцелуя, но так и не коснулся меня губами.
– Я думал, что я тебя потерял.
Я протянула руку к его лицу, но Дойл крикнул мне через всю комнату:
– Подождите с этим, принцесса. Давайте поостережемся, пока я не услышу, что скажет Гален.
Я нехотя отвела руку. Дойл был прав, рисковать не стоило.
– Ладно.
Гален улыбнулся мне, соскальзывая с постели.
– Это ненадолго, Мерри. – Он прошел к кучке заговорщиков. Он всегда ходил словно танцевал – танцевал под музыку, слышную только ему. Порой в его объятиях мне казалось, что я ловлю ее отголоски.
К кровати подошел Никка. Он успел отдышаться, но вид у него был все такой же испуганный. Разумом я понимала, что он на века старше Галена, но он воспринимался как младший среди стражей. Возраст не всегда исчисляется годами. Нагнувшись над кроватью всем шестифутовым телом, он казался очень юным и очень напуганным. Волосы сияющим занавесом спадали ему до колен. Он оставил их распущенными, и темно-коричневый костюм почти не был виден за этой каштановой роскошью. Зеленая футболка, наоборот, была на виду, так что изумительно развитые грудные мышцы бросались в глаза. Футболка была шелковая, подарок Мэви. Она всем мужчинам подарила шелковые футболки в тон коже. Со мной она совершила шоппинг-тур по ее любимым магазинам, полагая, что я как женщина предпочту сама себе выбрать одежду, а вот мужчины скорее предоставят выбор другим. Она оказалась не совсем права. Подаркам все порадовались, но потом обменялись ими между собой. Зеленая футболка первоначально предназначалась Галену, но на Никке она смотрелась лучше, подчеркивая красивый смуглый оттенок его кожи. Гален в ней буквально зеленел. Роскошное смуглое тело в сшитом на заказ костюме опустилось на краешек кровати. Никка бездумно отбросил с лица волосы жестом, более характерным для женщин.
– Ты выглядишь получше, чем пару минут назад. – Его голос слегка дрожал.
– А как я выглядела раньше?
Он моргнул и отвернулся, словно знал, как легко прочитать по лицу все его мысли.
– Ты была такая бледная...
Он снова повернулся ко мне, надеясь, наверное, что сумел сделать непроницаемое лицо. Но в уголках глаз слишком чувствовалось напряжение, и слишком много тревоги таилось в карей глубине. Он бросил взгляд в дальний угол комнаты. Группка заговорщиков распалась, они шли к нам.
Дойл посмотрел на меня – загадочный, как сфинкс. С Никкой и Галеном я бы села играть в покер когда угодно, а вот с Дойлом – ни за что. Если он не хотел, чтобы я знала, о чем он думает, то я не знала.
