Пожалуй, даже лучше, подумал я, что все эти лихие бреющие рейды над лунной поверхностью приходятся у нас на ночную сторону. Можно смотреть на индикаторы и воображать что душе угодно. По крайней мере, не видишь этих жутких скал…
Когда до станции осталось километров десять – в высоту она казалась уже вдвое больше Земли, а чтобы закрыть Солнце, хватило бы и торца, – Коршунов вновь взялся за рычаги управления.
– Будем исправлять допущенные ошибки, – объяснил он. Мои формулы очень простые, зато не очень точные. Смотри, штурман, и учись, как это делается.
Он вновь включил двигатель, истратив на этот раз килограммов, наверное, десять. К моему удивлению, теперь мы шли не прямо на станцию, а несколько в сторону.
Я не преминул указать ему на это обстоятельство.
– Когда же, штурман, ты наконец поймешь, что мы в космосе, а не на автодроме? – рассмеялся он. – Здесь не бывает прямых путей к цели. Ты не учитываешь центробежных сил – раз; – он принялся загибать пальцы, – кориолисовых сил – два; приливных сил – три… Они подкрутят «Кон-Тики» прямо в ворота. Видал когда-нибудь «сухой лист»?
Он опять засмеялся, даже не надо мной, а просто от хорошего настроения, но мне стало стыдно. Все эти силы действительно есть, их изучают в школе, не говоря об институте. И то, что с ними не так часто встречаешься, не может служить для меня извиняющим обстоятельством…
Минуты текли медленно. Наша скорость относительно цели почти не менялась, но ее вектор выворачивался прямо на станцию.
– Причаливание – самая приятная операция, – сказал Коршунов. – Ответственность как при посадке, но есть время для размышлений. А при орбитальных переходах, наоборот, слишком долго ждать результата. Виток, два витка, иногда больше. Причем каждый виток – это полтора часа, два… Вот и крутишься. Изматывает…
Станция быстро росла. Я уже упоминал, что «ЮГ» – это цилиндрическая башня высотой шестьсот метров, диаметром около шестидесяти. Она стоит в пространстве вертикально – за счет стабилизирующего действия приливных сил. Сейчас перед нами, словно исполинская стена, вырастала ее боковая поверхность, почти сплошь одетая солнечными батареями и антеннами.
– Где же у них причальные площадки? – задумчиво сказал Коршунов. – Я полагаю, на торцах… Или все-таки на борту? Не хотелось бы «вляпаться» во что-нибудь этакое…
– А что может случиться? – поинтересовался я.
– Я впервые на этой луне, откуда мне знать? – пожал он плечами. – У нас на периферии, например, стреляют без предупреждения.
