Перевернутое дерево | страница 26
Вечером, чуть только солнце село, весь город озарился каким-то странным, невиданным светом. Свет был такой сильный, что в городе не осталось ни одного тёмного уголка. Под этим светом мостовые сверкали, словно зеркальные, так что ни одна соломинка не могла бы остаться незамеченной.
— Откуда этот свет? — спросил Юсуф.
— Посмотри туда, — сказал Мохан, показывая на окно.
— Зачем туда? — сказала принцесса. — Посмотри лучше на потолок.
Все трое посмотрели на потолок. Весь он был из прозрачного стекла, и дети увидели высокую башню, на верхушке которой крутился огромный, яркий, как солнце, шар. Он-то и сиял на весь город, излучая этот ослепительный свет.
— Как мы будем спать, когда вокруг так светло? — спросил Мохан.
— Очень просто, — ответила принцесса. — Закрой глаза руками и спи!
Так они и сделали — закрыли глаза руками и уснули. Однако в полночь их разбудил страшный крик. Первой проснулась принцесса и окликнула Мохана, а Мохан разбудил Юсуфа.
— Ну что… что такое случилось? — пробормотал Юсуф спросонок. — Почему вы мешаете мне спать…
— Вставай же, вставай! — перебили его принцесса и Мохан. — Слышишь, как на улице кричат?
И действительно, крики за окном становились всё громче и жалобнее. Теперь среди общего плача можно было различить мужские, женские и детские голоса. Юсуф, Мохан и принцесса быстро оделись и выбежали на улицу. Там они увидели большую толпу. Люди били себя кулаками в грудь и громко плакали. Впереди процессии, на плечах у мужчин, покачивались десять длинных ящиков.
— Что в этих ящиках, брат? — спросил Юсуф одного человека.
— Тсс! Говори тише! — зашептал тот. — В этих ящиках покоятся тела тех счастливых избранников, которых сегодня Великий Царственный Змей-махарадж милостиво коснулся жалом.
— Их ужалила змея? — воскликнул Юсуф.
— Да тише ты! — зашептал прохожий. — Не змея, а Великий Царственный Змей-махарадж! Вот как надо его величать! Если он услышит, что ты попросту называешь его змеей, он очень разгневается!
— Кто разгневается?
— Говорят же тебе — Великий Царственный Змей! Боюсь, как бы он и тебя не осчастливил прикосновением своего жала…
— Разве люди рады, когда он их жалит? — спросила принцесса. — Они же от этого умирают!
— Конечно, умирают. Но ведь он — владыка нашего города, Великий Царственный Змей-махарадж. Поэтому мы и называем счастливцами всех тех, кого он удостоит своим прикосновением. Каждый день он жалит десять человек… то есть я хочу сказать — не жалит, а жалует своей высокой милостью…
