— Почему? — спросил Юсуф.
— Потому что он не мог больше получать прибыль. Ты, наверно, знаешь, что прибыль получают с людей, а не с машин. А когда людей не осталось, с кого же было её получать? Бедный отец! Я ничем не мог ему помочь… А три года назад умерла и моя мать, и вот я остался совсем один. С тех пор я так и живу в этом городе — нажимаю кнопки, а в свободное время смотрю кино. Но у нас совсем нет детских картин! Я рассердился и превратил директоров киностудий в сов — у меня для этого есть такая машина. Ты, вероятно, видел этих сов по дороге? Они там сидят на дереве.
— Да, видел. Но ты так и не сказал, кто отрубил тебе пальцы.
— Отец. Дело в том, что мне очень хотелось делать что-нибудь самому, а он говорил, что человеку нет смысла работать. Пусть машины работают за него. Человек должен только нажимать кнопки, а для этого довольно и одного пальца. Поэтому отец отрубил мне остальные девять. — И мальчик с сожалением посмотрел на свои руки.
— А не пойдёшь ли ты со мной? — неожиданно спросил Юсуф. — Бросай-ка свои машины и кнопки! Это не город, а какое-то кладбище прибылей!
— А что будет, если я пойду с тобой?
— Будет интересно. Мы полезем по волшебному дереву, повидаем новые страны, познакомимся с другими людьми.
— А как же мне карабкаться по дереву? — спросил мальчик. — Я ведь только и умею, что кнопки нажимать.
— Не бойся, я помогу тебе. Пойдём!.. Как тебя зовут?
— Ноль-ноль-один!
— Да разве это имя? Это же телефонный номер!
— В нашем городе у людей не было имён, были только номера. Мой номер Ноль-ноль-один.
— С сегодняшнего дня я буду называть тебя Мохан.
— Мо-хан, — повторил мальчик нараспев. — Это очень хорошее имя. Когда его произносишь, кажется, будто тикают часы: мо-хан, мо-хан.
И Мохан пошёл вслед за Юсуфом. Но, дойдя до ворот, остановился и поглядел назад.
— А всё-таки это очень большой, красивый город, — сказал он. — Посмотри, какие здесь чудесные дома, заводы, машины, базары, улицы… Что со всем этим станется?
— Без людей он ровно ничего не стоит, твой город, — ответил Юсуф. — Одежда существует для того, чтобы её носили, сладости — для того, чтобы их ели, улицы — для того, чтобы по ним ходили. Ну, а если на заводах не работают рабочие, в домах не смеются женщины, на улице не играют ребятишки… Скажи, ты когда-нибудь играл на улице?
— Что значит — играть? — спросил Мохан, печально глядя на Юсуфа.
Юсуф внимательно посмотрел на Мохана и, положив руку ему на плечо, сказал:
