– Если будете в правительстве, не забудьте про нашу деревню, – усмехнулась Мария. – Дорогу надо провести, а то одни колдобины. И электричество дают с перебоями.
Я пообещал Марии выполнить все ее пожелания и построить новый клуб, и в придачу ко всему, увеличить зарплату тем, кто трудится на земле, выращивает животных, снабжает продуктами нас, горожан, но не имеет тех удобств, к которым мы давно привыкли: горячей воды, телефона, магазинов, больниц и транспорта под боком.
Когда мы подошли к реке, я хотел было заплатить Марии за помощь, но она наотрез отказалась, замахала руками и, пожелав нам «счастливого плавания», быстро повернула Ромашку в луга. Но жеребенок и не думал от нас уходить. Ему так понравился Дым, что он все пытался затеять с ним игру в прыжки, не понимал, несмышленыш, что у Дыма другая задача – поскорее попить воды и окунуться, ведь ему уже напекло голову. Только когда Мария крикнула «Уголек!», жеребенок сделал прощальный прыжок и стремглав понесся к своим.
Глава двенадцатая. Первое испытание
Великая оказалась узкой речушкой, заросшей осокой. Почему речку назвали Великой, мне нужно было спросить у Марии, но я догадался об этом слишком поздно. Впрочем, увидев на воде кувшинки и висящих над ними стрекоз, и серебристых мальков в прозрачной воде, а на берегах раскидистый кустарник и поляны со множеством цветов, я понял – такая красота и должна называться Великой.
На одной из полян я развязал чехол байдарки и начал собирать лодку. Дым вдоволь напился речной воды и совершил небольшой заплыв – дал кружок вокруг кувшинок. Охладившись, он стал мне помогать – доставал из рюкзака всякие принадлежности и подтаскивал их к лодке.
Примерно за час, более-менее ловкими движениями, я собрал каркас байдарки и натянул на него «шкуру» – прорезиненную оболочку. Затем тоже искупался в речке и предложил Дыму перекусить. Он сразу завилял хвостом и вытащил из жилетки банку тушенки. Когда мы ее опорожнили, Дым притащил вторую, но я его остановил.
– Эту откроем во время отдыха на привале. Ее добавим в кашу. А если все сразу стрескаем, то потом придется голодать. И вообще, есть одну тушенку – слишком жирно для нас, можем так растолстеть, что не влезем в лодку.
Дым внимательно слушал меня, наклонив голову набок. Когда я говорил про кашу, в знак согласия, кивал и хмыкал, но когда я сказал, что от одной тушенки можем растолстеть, замотал головой – был уверен, что его внешний вид от еды не зависит, ведь он энергичный непоседа и весь жир у него моментально сгорает.
