Как-то раз, отрабатывая стимульный контроль, мы добились, чтобы дрессируемый хлопал в ладоши каждый раз, когда кто-нибудь из девушек в глубине комнаты дул в игрушечную трубу. В конце концов мы все решили, что поведенческий элемент уже привязан к сигналу и гасится без него (на периоды до тридцати секунд – а это очень долгое время, когда стоишь в комнате, полной людей, и ничего не делаешь). Однако, когда мы кончили сеанс, оказалось, что наш дрессируемый не имел ни малейшего представления ни о том, что он реагировал на сигнал, ни о том, какой это был сигнал. Он попросту не «замечал» гудения трубы. Только подумать!
Выбор поведенческого элемента уже сам по себе оказывался интересной задачей. То, что входило в систему общепринятого поведения, формировалось довольно легко. Всегда можно было добиться, чтобы дрессируемый писал на доске, сначала поощряя движения к нужной стене, затем поощряя движения руки в направлении мела и т. д. Но то, что не укладывалось в рамки общепринятого, например задание встать на стол, требовало значительно большего времени. Дэвид проявлял необыкновенную изобретательность, преодолевая внутренние запреты дрессируемых. Когда он в процессе формирования того или иного элемента поведения менял тактику, для нас всех это было наглядной демонстрацией искусства дрессировки в отличие от строго научного подхода к ней. Например, когда отрабатывалось влезание на стол, а дрессируемый только опирался на его крышку, но не мог принудить себя залезть на него с ногами, Дэвид вышел из затруднения, заставив его пройти за стол, а потом пятиться прямо к корзине для бумаг, так что он споткнулся о нее и невольно сел на стол – тем самым внутренний запрет был разрушен.
Интересно было и выяснять, кто подходит к роли дрессируемого животного, а кто не очень. Интеллект, по крайней мере интроспективный) натренированный в обобщениях, в этом случае плохой помощник. Мыслящий человек склонен останавливаться и думать, пытаясь отгадать, чего добивается дрессировщик, а это только пустая трата времени: ведь, пока он стоит неподвижно, дрессировщику просто нечего закреплять и поощрять. Самолюбивые люди иногда начинали злиться, особенно когда, не сомневаясь, что угадали правильно, они поступали в соответствии со своей догадкой – и не вознаграждались свистком! (Дельфины в подобной ситуации тоже злятся. Дрессируемый человек хмурится и ворчит себе под нос, а дельфин устраивает грандиозное «плюханье» и окатывает дрессировщика с головы до ног.)
