Новые животные, как правило, обретали хорошую форму и начинали активно осваиваться с окружающими через неделю, многие через десять дней. Но некоторые – и в этом отношении больше всего хлопот доставляли гринды – казалось, полностью утрачивали интерес к жизни. Нередко гринды превращались в «поплавки». Они не плавали и неподвижно застывали на поверхности, словно разучившись нырять. Постепенно их спины высыхали, покрывались солнечными ожогами и шелушились так, что страшно было смотреть. Дрессировщики сооружали тенты, устанавливали опрыскиватели, мазали гриндам спины цинковой мазью, чтобы предохранить их от солнца. Несмотря на насильственное кормление, животные худели. Слабея, они заваливались на бок, и через некоторое время им перед каждым вдохом приходилось затрачивать все больше усилий, чтобы выпрямиться и поднять дыхало над водой. Мы конструировали всяческие гамаки и корсеты, чтобы поддерживать такую гринду в прямом положении, иначе дыхало могла залить вода и она утонула бы. Крис и Гэри проводили ночи по пояс в воде, помогая животному оставаться на плаву.
Это неподвижное висение в воде, наблюдавшееся иногда и у вертунов и кико, по-видимому, нельзя было объяснить какой-либо физической травмой. Создавалось впечатление, что животное просто ничего не хочет. Его глаза словно говорили: «Дайте мне спокойно умереть». Мы пробовали применять разные стимулирующие препараты и средства. Как-то раз я даже споила одной гринде кварту джина, но без видимого эффекта.
Другие океанариумы не сообщали о подобных затруднениях, и гринды были звездами многих представлений. Тем не менее проблем с ними, пусть и не предаваемых гласности, возникало немало. Среди дрессировщиков в океанариумах ходил анекдот, что некая знаменитая гринда, демонстрировавшаяся на материке, на самом деле слагалась из тринадцати животных, последовательно носивших одну и ту же кличку.
Несмотря на первоначальное отсутствие опыта, мы могли похвастать очень низким процентом потерь среди наших животных. Подавляющее большинство пойманных дельфинов у нас выживало. А когда заболевало уже акклиматизировавшееся животное, нам почти всегда удавалось его вылечить. Собственно говоря, за первые три года смертность наших дельфинов была ниже смертности уэльских пони, разведением которых я занялась позднее, а ведь ветеринары знают о способах лечения лошадей куда больше, чем о способах лечения дельфинов.
Многие животные, выступающие теперь в парке «Жизнь моря», находятся там много лет. Наш первый ветеринар Эл Такаяма с полным правом гордился тем, что за время его работы процент смертности среди наших дельфинов был ничтожен.
