Я взглянул не неё внимательней.
Большущие светло серые глаза изучали меня сквозь очки в тонкой золотой оправе. Тоненькая агрессивная девчонка в мешковатом комбинезоне, превратилась в привлекательную молодую женщину. Нежную и хрупкую. Интересно, зачем ей очки? Хотя, красоту ничем не испортишь и, надо признать, они ей очень идут. Должно быть это символ. Знак того, что "я на работе". Да, до прожжённой циничной стервозности профессиональных Матей Харей тебе ещё далеко. Под моим взглядом она несколько смутилась, но тут же вскинула головку, посмотрев с вызовом.
В скромной хлопчатобумажной блузке, с серебряной брошкой, с длинными рыжими волосами, спутанными шаловливым ветром, она напоминала юную фею, безуспешно пытающуюся притвориться взрослой леди.
Рашель вдруг рассмеялась, и смех ее оказался светел, как майское солнышко.
И я снова спросил себя: Ну нафига? Зачем тебе это нужно? Все эти взрослые игры. Причём не открытые игры порядочных людей, а вся эта шпионская возня, напоминающая сырой болотный туман. Мало того, что противный сам по себе, так вдобавок ещё скрывающий подлые топи, в которых уже утонуло столько гораздо более искушённых людей.
Твой смех напоминает звонкий лесной ручеёк, пение ангелов. И я постараюсь надолго запомнить этот вечер. Сохранить где-то в глубине души. Буду держать эти воспоминания в тайном уголке сердца, чтобы, когда нибудь, доведённый до отчаяния, если дела пойдут совсем уж скверно, вызвать их в памяти. И вспомнить тебя, дочь израильского народа, так упорно отстаивающего своё право жить. Назло всему шайтанову окружению жить, и этой самой жизни радоваться.
А вот насчёт завербоваться, поддавшись твоему очарованию - это уж извини. Имеется собственное чудо. Единственное и неповторимое. Ждущее меня сейчас с двумя карапузами на берегу такого симпатичного озера, в которое с весёлым журчанием скатывается небольшой водопад.
– Пойдёмте но, должен предупредить, что я не очень искушённый танцор.
– Ничего страшного. Моего умения хватит на двоих.
Я подал ей руку, и мы вышли на средину площадки. Скрипачи подняли смычки, певица томно вздохнула и…
Чертовка заехала мне коленкой между ног. Браво! Эмансипации всех стран, соединяйтесь!
– Это вам за ту пощёчину! - Её глаза сверкнули, и девушка гордо прошествовала к выходу.
Скрипки дзинькнули, примадонна выронила микрофон, а я почувствовал, что краснею. Все посетители, а их в кафе находилось не мало, вовсю пялились на меня, держащегося обеими руками за… В общем, за пострадавшее место, и я, сгорая от стыда "перешёл".
