В общем, я стою и жду парохода. Встречающих не так много, в те времена евреи уже на самолёте прилетали. Редко кто морем.
Пароход подплыл — из Неаполя. А я уже вижу, что среди встречающих один стоит в сутане, — я сразу догадался, что это брата встречают. Наконец мостик кинули, и пошёл народ — туристы, конечно. Я его все не вижу. Потом появляется — брат мой! В сутане. С крестом. Я ведь ничего другого не ждал, я ведь уже тринадцать лет знал, что он монах. Но все равно — не верю. Брат меня не сразу заметил. Ищет в толпе встречающих — к нему идёт уже тот монах. Тут я бегом — к брату, чтобы опередить. Он подошёл к этому, что его встречал, что-то они там поговорили, и, вижу, брат ко мне оборачивается.
— Я у тебя на эту ночь останусь переночевать, а утром поеду в монастырь… — говорит. Обнялись мы — о, кровь моя! Запах родной, все тот же запах человека. Он с бородкой — таким я его не видел! Ему девятнадцать лет было, когда мы расстались, а тут — взрослый мужчина. И ещё мне показалось, что он такой красивый стал. Ну что ты смеёшься, Эва? Я, конечно, заплакал. Думаю, хорошо, что жену не взял. Дурак, я думаю, какой я дурак! Пусть будет хоть священник, хоть черт — чего я к нему цепляюсь? Главное, живы остались!
Мы сели в машину и поехали. Он читает все указатели, и каждый раз стонет. Доехали до развилки, там одна стрелка на Акко, а другая на Мегидо. Он мне говорит: — Боже, куда я попал? До Армагеддона — 35 километров. Ты понимаешь? — Я отвечаю: — Дитер, я очень даже хорошо понимаю, там живёт Милкина подруга, мы туда в гости ездим.
А он смеётся: — Мегидо! Ни на одном языке мира это ничего не значит. Только на иврите! Он мне говорит: поехали туда! Но тут уж я пришёл в себя, стал возражать: нет, говорю, тебя вся семья дома ждёт, Милка уже два дня из кухни не выходит. Он вдруг замер, говорит: — Ты не понимаешь, что ты сейчас сказал… Ты сказал, что меня семья ждёт… Я никогда не думал, что у меня может быть семья.
Я говорю: а кто же мы тебе? Другой-то семьи у тебя нет, ты же этого хотел.
Он смеётся, говорит: ладно, ладно, посмотрим, что там за семья. Я в тот раз никуда не повёз его — прямо домой. Мы тогда жили, Эва, не в том доме, где мы сейчас сидим. У нас на этом же участке стоял маленький домик, без всяких удобств. Он и сейчас сохранился в виде подсобного помещения, прямо за этим домом стоит. Все наши дети в нём росли. В пятидесятые годы у нашего кооператива дела не очень хорошо шли, это с начала шестидесятых всё пошло полным ходом. У нас был один из лучших кооперативов во всём Израиле, да…
