В последние десятилетия советской власти водка была основой экономики: ликероводочная промышленность давала до тридцати пяти процентов доходной части бюджета.
При Ельцине водка стала политикой.
Тимур Русланов, молодой инженер-механик, выпускник Северо-Кавказского горно-металлургического института, примерно так представлял себе разговоры, которые на заре перестройки велись в Кремле:
- Давайте, товарищи, обменяемся, - говорил недавно ставший Генеральным секретарем ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачев. -Почему не идут реформы? Почему не дает никакого эффекта курс на интенсификацию производства? Мы здесь все свои, поэтому давайте откровенно. Николай Иванович, твое мнение?
- Да какие, к черту, реформы! - отвечал Председатель Совета министров СССР Николай Иванович Рыжков. - Если работяга начинает день со стакана, а кончает бутылкой, о какой интенсификации может идти речь?
- Очень странно слышать это от Председателя Совета министров пролетарского государства, - не преминул сделать втык премьеру секретарь ЦК КПСС Егор Кузьмич Лигачев.
- Бросьте, Егор Кузьмич, - отмахнулся тот. - Вы прекрасно знаете, что я прав.
- Отчасти. Частично. Кое в чем, - признал Лигачев. - Я давно говорю, что с этим надо кончать. Пьянство стало национальным бедствием, водка погубит перестройку. Нужно повести с этим злом самую решительную борьбу!
- Вам хорошо говорить! - вмешался министр финансов Валентин Сергеевич Павлов. - Решительную борьбу! А потом с меня спросится: где деньги? Себестоимость литра спирта шестьдесят копеек. А сколько стоит бутылка водки?
- Сколько? - живо заинтересовался Горбачев.
- Два восемьдесят семь, три шестьдесят два и четыре двенадцать! Чем я заткну такую прореху в бюджете?
- Вы не так считаете! - заявил Лигачев. - А убытки от пьянства на производстве? Неэффективность оборудования, травматизм, поломки станков, низкая производительность труда? А убытки от пьянства в быту? Разрушенные семьи, дети-уроды, преступления, смертность? Вот как надо считать! Программа антиалкогольной кампании готова и ждет утверждения. Дело за тобой, Михаил Сергеевич!
- Поймут ли нас люди? - усомнился Горбачев.
- Не веришь ты в советский народ, в его высокий нравственный потенциал, - горестно укорил Лигачев. - Не веришь, Михаил Сергеевич!
- Ты не обобщай, не обобщай! - обиделся Горбачев. - Почему это я не верю? Один ты веришь? Один он верит, а остальные не верят! Я верю. Мы все верим!
- Так докажи! Докажи не словами, а делом!..
