Здесь они обнялись и, кажется, расплакались. Короткий зимний день уже кончился, падал снег, лепясь на них. «Братан… братан…» - как в бреду повторял Клим, и слово это, коробившее Ивана и в Ленинграде и в Горках, вызывавшее насмешку, принялось им теперь благодарно, слово звучало величественно. Да, люди могут быть богатыми и бедными, злыми и добрыми, начальниками и подчиненными, но существует и связывающее их свойство - кровные узы, два плода, что выбрались из одной утробы, и утроба стирает все различия; Иван и Клим - братья, у них общая прабабка, а та - как зерно, что завезено в Россию на ступице тележного колеса три века назад, оттуда прабабка, из западных земель, и неспроста, оказывается, Иван подался к литовцам - с Немана когда-то бежал их общий предок.
Корни семейного дерева прощупались у Клима, в комнатушке его; приехали сюда, трижды меняя такси, друг друга одергивая и обрывая, потому что хотелось говорить, говорить, говорить, рассказывать и смеяться, досыта намолчались за пять лет. Дом - невдалеке от Колхозной площади, средний подъезд, ведущая в подвал лестница, справа - дверь с черепом и костями, хозяйство электрика, слева - никаких надписей, висячий замок, отомкнутый Климом, снятый им и повешенный на гвоздь в коридорчике, и еще одна дверь, за нею - смежные комнатки, в одной верстак с тисками и всеми нужными водопроводчику железками, в другой, напоминающей камеру для неопасных преступников, сам водопроводчик, Клим Пашутин, в миру носящий иное имя, беглый пособник оккупантов, нашедший укрытие под недреманным оком власти. Вскипятили чай, еще по дороге сюда купили колбасы и водки, пили, радовались, Клим рассказывал суматошно, захлебываясь, возвращаясь к славному предвоенному времени и забегая вперед, в лучезарное будущее, но между тем и другим пролегала сплошная мука, голод, плен, лишения и благополучная, сытая жизнь в Германии - не без содействия Могилевского управления НКВД, которое сцапало родителей Клима и оставило того на свободе, чтоб уж потом словить заодно всех врагов. Война притупила бдительность органов, Клим записался в добровольцы, пошел воевать и в первом же бою был пленен, пригнан в лагерь, но ему вновь повезло: немцы разрешали местным жителям забирать военнопленных, признай себя женихом или братом подошедшей к проволоке колхозницы - и топай примаком в добросердечный дом. В такой семье Клим прожил полгода, пока его не мобилизовали партизаны, пославшие сына врагов народа на гибельное задание.
