– В середину, - указала мне Нарвэ. - Костер разожжешь?
– Куда ж я денусь, - проворчал я, сбрасывая ветки в кучу на сырую землю.
Эти двое, явно наслушавшись про меня сказок, уставились на мои руки с любопытством малолетних детей. Но я не доставил им удовольствия и очень осторожно создал маленький огонек и переместил его в груду сучьев. Костерок весело захрустел сухими ветками, забираясь на самый верх кучки. Дождавшись, когда прогорит основная масса поленьев, я поместил в раскаленные угли ободранную Эрлиниэлем тушку животного.
– А зачем надо было так тщательно пропалывать землю для костра, - уточнил я у девушки. - Оборвать и дело с концом.
– Именно из-за этой травы и все те беды, которые приписывают данному месту, - ответил за Нарвэ эльф.
– Какие беды? - не отставал я.
– При сгорании травы, - Эрлиниэль пошевелил угли и перевернул тушку, от которой пошел умопомрачительный аромат, - выделяется газ, который может сильно воздействовать на мозг разумного существа.
– Усыплять? - предположил я. - Или сводить с ума?
– Всего понемножку, - кивнул эльф, не отрывая взгляда от костра. - Усыплять разум и высвобождать те чувства и желания, о которых не догадывается даже сама жертва этой долины. А так как дожди здесь редки и пожары случаются очень часто, особенно по вине самих нерадивых путников, то жертв меньше не становится, что поддерживает жуткую репутацию долины великанов. Легковерные люди считают, что духи оставшиеся без тел злобствуют и изводят путников, превращая их в безумных убийц…
– Ох. Эрлиниэль, - насмешливо протянула эльфийка. - С каких это пор ты стал прислушиваться к тому, о чем говорят люди? Я до сих пор думала, что ты и не подозреваешь об их существовании.
– Не преувеличивай, Нарвэ, - буркнул эльфийский принц. - В школе есть профессор-человек… Ну и в числе друзей моей новой семьи насчитывается несколько представителей этой расы. Увы, они сами осознают, что раса эта значительно уступает нашей, так что разногласий между нами не возникало.
– Что, если перевести, означает: люди общались с тобой крайне почтительно и признавали слова, роняемые тобой за истину в последней инстанции, - иронично сощурилась эльфийка.
Эрлиниэль замолк, надменно поджав губы. Никто не любит правду.
Поели мы в полном молчании, не нарушая его, тщательно затоптали костер. В ожидании Эжоны тишина наполнялась уже звоном, но никто так и не проронил ни слова.
На горизонте показалась долгожданная точка, которая быстро разрослась, являя перед нами голубого дракона. Обрадовавшись, мы не сразу заметили неровность полета: Эжону бросало из стороны в сторону, крылья иногда провисали, проваливая тело вниз.
