Передо мной пронеслись картины произошедшего в 'Жиле'. Покрытые слоем крови камни, трупы знакомых, мертвое лицо друга.
– Гром, очнись, - Нарвэ с силой хлестнула меня по лицу. - Надо бежать!
Встрепенувшись, я побежал за эльфийкой к выходу, старательно огибая кровавое месиво. Грохот шагов позади не оставлял надежды, что стражники от нас отстали. Припечатав двери заклинанием, я получил ощутимый тычок кулачком под ребра.
– Гром, ты в своем уме? Дворец нашпигован магией, блокирующей чужую энергию. Или хочешь, чтобы нас с тобой тоже разорвало на куски каким-нибудь взбесившимся заклинанием?
Я вздрогнул и, прогоняя кровавую картину из сознания, вновь побежал за моей спасительницей.
Сзади раздался грохот, двери выгнулись парусом, но устояли.
– Что это было? - удивился я, огладываясь. За что тут же поплатился: споткнувшись, пролетел кубарем вперед, столкнув Нарвэ и припечатав её к стене.
Девушка застонала:
– Ты мне, кажется, ребра сломал!
– Прости, я нечаянно…
– Ну да, конечно, - фыркнула девушка, поднимаясь на ноги и морщась. Ощупав свой бок, она с трудом вздохнула: - Нет, вроде все в порядке. Мне повезло, что у меня такие твердые кости. Судя по началу, мне они очень пригодятся.
– А что теперь? - я только что осмотрелся: мы находились в небольшом каменном закутке неправильной формы с грубо отесанными углами. Вход сюда представлял собой широкий, но низкий проем с зазубренным верхом. Я порадовался, что мы пролетели близко к полу, а то бы наши тела разорвали эти каменные зубы…
– Ничего, - эльфийка прислушалась к чему-то и махнула мне рукой, - просто ждем.
– Чего ждем? - удивился я. - Когда прибежит стража и утыкает нас клинками?
– Помолчи, - зло сверкнула глазами эльфийка. - Я и так рисковала всем непонятно из-за чего.
– Все, молчу, - я примирительно улыбнулся и присел в уголке, откинувшись на неровную каменную поверхность стены.
Попытался осмыслить произошедшее: меня обвиняют в убийстве стражников и проникновение в хранилище. То, что украдена моя собственность, зачем мне воровать у себя, очевидно для эльфов не довод. А вот в то, что я задумал пакость и проник в хранилище тайком, зверски растерзав светлых для собственного удовольствия, очевидно, кажется им логичным. А уж то, что произошло в дворцовой зале, окончательно сотрет все сомнения у обвинителей. И в первую очередь у Цвейго… если он жив. Что с ним произошло? Он замер, словно статуя при появлении Нарвэ и не двигался до нашего отхода.
