– Погоди его хоронить заранее, – я устало протер глаза.
У меня начинался очередной приступ так называемой "болезни магов" – жуткой головной боли, когда кажется, что твоя голова разрывается на миллиарды микроскопических кусочков, и каждый из них продолжает терзать боль. И с этой болью фактически ничего нельзя поделать. Собственное волшебство не может исцелить мага.
– Пора снимать венец, – пробормотал я сквозь зубы, бегло осматривая Грея.
Его душа выделялась на общем фоне светлым пятном, значит, с ней все было в порядке. А разум? Легкие покраснения на висках и на лбу, небольшая синева вокруг губ – все это можно списать на последствия шока.
– Он чист.
– Слава богу! – радостно выдохнул священник.
– Слава мне! – отрезал я, с наслаждением освобождая голову из тисков волшебного артефакта. – Бог тут совершенно ни при чем. Это не его рук дело.
– Я по привычке сказал, – принялся оправдываться Норман. – В конце концов, не забывай, что я священник.
– Я помню. Позови, пожалуйста, Веронику.
Норман ненадолго вышел и вернулся уже в сопровождении жены капитана. Первым делом Вероника бросилась к кровати. Она с опаской дотронулась до руки мужа.
– Грей?
– Он погружен в глубокий сон, и демоны ему больше не грозят. Когда ваш муж проснется, ему нужно будет давать обильное теплое питье. Ясно?
– Да. Вы… Вы великий волшебник! Как мне отблагодарить вас? – Вероника подошла ко мне вплотную и многообещающе улыбнулась, надув пухлые губки.
Боги! Что за нравы в этом городе? Не будь я женат, передо мной открылось бы столько соблазнов… Но я очень люблю Мелл, и вообще я на работе.
– Норман тоже оказал неоценимую помощь. Наградите лучше его, – сказал я и поспешно ретировался, оставив Веронику в обществе сконфуженного священника.
Видимо, мой друг ее нисколько не интересовал, потому что Норман вскоре ко мне присоединился.
– Предатель, – прошипел он мне на ухо, пытаясь выровнять сбившееся от волнения дыхание. – Зачем было подставлять меня под удар?
– Она твоя прихожанка, я думал, ты найдешь с ней общий язык.
– Какой может быть общий язык? Она угроза для моральных устоев общества. Вероника до замужества работала танцовщицей в таверне.
– Серьезно?
– Да. Собственно, там Грей с ней и познакомился.
– Я не об этом. С каких это пор в тавернах Рамедии танцуют, а не заливают глаза сивухой?
– У нас широкая культурная программа, – обиделся священник. – Особенно в "Дорожном свистке".
– А ты откуда знаешь? Тоже день и ночь пропадаешь в этом заведении? А как же молитвы?
