– И вы так спокойно говорите об этом? Неужели вы ни капельки не боитесь?
– За себя – нет. Но здесь находится моя жена, и я очень за нее волнуюсь.
– Вы оставляете ее вместе с собой?
– Нет, конечно. Я не хочу рисковать ее жизнью. Беспокоясь за Мелл, я становлюсь уязвимым, а демоны очень тонко чувствуют слабое место противника, они непременно постараются воспользоваться этим. Нет, она отправится вместе с остальными жителями. Маус, не бойся Подземелья. Я же не собираюсь отправлять тебя неподготовленным. У мага в запасе всегда найдется необходимое средство.
– Что должен делать лично я?
– Ты должен будешь оповестить всех жителей, кого сможешь, конечно, и привести их к осевому столбу. Думаю, ни для кого из рамедийцев не является тайной, что демоны будут у нас уже через несколько часов, поэтому они к тебе прислушаются. Пошли специальный отряд, пусть он проверит чердаки, подвалы, погреба. Многие спрятались там. Откровенно говоря, я сам рекомендовал им спрятаться. Тогда мне еще не пришла мысль о Подземелье. Кстати, говорить о том, что мы собираемся прятать их в Подземелье, не стоит. Иначе никто не захочет туда идти. Лучше придумай и расскажи им какую-нибудь сказку о тайном убежище. Пусть думают, что к Подземелью оно не имеет никакого отношения. Просто тайный вход в естественное надежное укрытие, о котором все забыли.
– Они мне не поверят.
– Поверят. Как говорил мой наставник, "страх сильнее здравого смысла".
– Такую массу людей нужно будет чем-то кормить. Сколько дней нам придется провести внизу?
– Я не знаю наверняка, но не меньше трех. Поэтому пусть каждый возьмет с собой как можно больше съестных припасов. Источников в Подземелье немало, так что о воде можете не беспокоиться. – Я вздохнул и поскреб отросшую щетину на лице.
Заклинание идеального бритья необходимо было обновить. Из-за многочисленных дел, свалившихся на меня, словно снежный ком на голову, я совершенно перестал заботиться о своем внешнем виде. Я и так не подарок, а небритый, не выспавшийся и недовольный в ожидании тяжелой работы, выгляжу вообще плохо. Если неприятности затянутся, Мелл точно разлюбит меня и уйдет к какому-нибудь молодому златокудрому красавцу, который круглые сутки будет играть ей на лютне и сочинять стихи. И я не смогу ее винить. Я совершенно не разбираюсь в стихосложении.
Я снова вздохнул и спросил:
– Который час?
– Не знаю, – стражник виновато пожал плечами. – Наверное, где-то около полудня.
– Норман! – я повысил голос.
