Клемент попросил у Перроу подробную карту, и несколько дней они с Миррой потратили, копируя ее. Эта кропотливая работа требовала большого терпения и усидчивости. Когда они закончили карту, то, в конце концов, пришли к единому решению и пометили свой предполагаемый путь красными чернилами. Это нехитрая процедура еще на один шаг приблизила их к желаемой цели.
Клемент торопился домой. Был около полуночи, и он не пошел бы так поздно ночью на улицу, но Перроу вдруг почудилось, что он не запер палатку, и монаху пришлось отправиться на площадь, чтобы проверить это. Палатка естественно оказалась заперта, опасения лекаря не подтвердились. И теперь Клемент, ежась от холода, быстро шагал обратно, обходя стороной злачные заведения, пользующиеся дурной славой.
Под ногами хрустел лед. Лужи замерзли и мостовая, влажная от выпавшего в обед дождя, стала скользкой. Монах уже дважды падал, пребольно ударяясь о камни. В этот момент на ум ему приходили всякие крепкие словечки, но он быстро приходил в себя и, потирая ушибленные места, просил Свет простить его.
Уже шел конец третей недели как он работал у лекаря. Жизнь была довольно сносной. К старику, несмотря на его вечное недовольство, он уже привык и считал его чем-то вроде дальнего дядюшки. Перроу, конечно, сердился, когда Клемент, например, разбил его лучший перегонный куб, или когда Мирра заболела, и с высокой температурой слегла в постель, но его крики быстро сходили на нет. Старик был вспыльчив, но отходчив. Лекарства Перроу всего за пару дней подняли Мирру на ноги. Он был отменным специалистом и знал в травах толк.
До дома лекаря оставалось пять минут ходьбы. Клемент свернул в хорошо знакомый ему переулок и замер. В двух метрах от него стояли двое мужчин, и в руке одного был кинжал, направленный в живот другого. Грабитель бросил быстрый взгляд на монаха, мгновенно оценил его возможное богатство и процедил сквозь зубы:
– Убирайся, если жизнь дорога. А то отправлю вслед за этим красавчиком.
Клемент медлил. Ноги сами несли его отсюда, но сердце протестовало. Нельзя оставлять человека попавшего в беду. Фонарь был только на соседней улице, и в переулке было немного света, он видел только два темных силуэта. Грабитель, был высоким человеком, и возвышался над своей жертвой словно гора.
– Пошел вон! - еще раз приказал он Клементу и хрипло рассмеялся.
– Вайк! Не надо! - взмолился человек. - Я не брал твоих денег. Ты же знаешь, это не я.
– Мне все равно кто это сделал. Денег-то нет… Негодяй! - бандит схватил низкого за горло с такой силой, что тот захрипел. - С Хромым Вайком связываться себе дороже, и каждый в этом проклятом городишке должен уяснить это. - И он всадил ему в бок кинжал.
