– Глупости.
– Хоть бы спасибо сказал.
– За что? - тут он заметил второе одеяло, которым до сих пор были заботливо укрыты его ноги, и понял, что она имеет в виду. - Спасибо, но больше так не делай. Как с тобой тяжело… Ты очень своенравный ребенок. - Он бросил взгляд в окно. - Почему ты не разбудила меня? - монах стремительно вскочил. - Уже десять часов, не меньше. Смотрящие в первую очередь будут проверять постоялые дворы. Стоит им справиться о нас у хозяина, как мы окажемся в ловушке.
– Да кому мы нужны? - удивленно спросила девочка. - Если бы мы были такими важными, нам бы не дали убежать. Или ты украл драгоценности настоятеля? Нет, вряд ли… скорее ты знаешь какую-нибудь тайну, - у нее загорелись глаза. - И если ее поведать всему миру, твой орден больше не сможет жить с этой правдой и его придется распустить.
– Замолчи! Нет никакой тайны и не смей желать роспуска ордена, да образумит благостный Свет твой непутевый язык.
– Ты опять злишься, - пригорюнилась девочка. - Уже нельзя и пофантазировать.
– Всякая мысль, имеет свое материальное воплощение. Если не здесь и сейчас, то в другом месте и в другое время. Поэтому будь осторожна с фантазиями.
– А если мне придет в голову, что я вареная морковь, то я когда-нибудь стану вареной морковью? - с любопытством спросила Мирра. - Или, например, что у меня вырастут крылья?
– Мирра - ты совершенно несносное существо, - он застонал. - Я вообще не представляю, для чего люди заводят детей. Зачем? Чтобы иметь постоянную головную боль?
– А ты собираешься бриться?
Клемент провел рукой по подбородку и вздохнул. Щетина выросла порядочная. А монаху полагалось следить за своим обликом. Он должен служить примером. Пусть его ряса залатана, а сандалии перемотаны ивовой корой, но лицо должно быть безукоризненно. Никакой бороды или усов.
– Собираюсь, но не сейчас. Безопасность дороже.
Они проворно собрали вещи, никем не замеченные спустились по лестнице и покинули постоялый двор. Монах всего на пару минут задержался в торговой лавке, где купил Мирре, как и обещал, теплую накидку и пару крепких кожаный сапог. Сапоги для девочки были великоваты, но других у торговца все равно не было.
Только когда они отошли от двора на две сотни метров, Клемент позволил себе расслабиться и вздохнуть спокойно. Все это время его не покидало чувство опасности и только вблизи спасительной кромки леса, он почувствовал себя свободнее. Пока что они шли по тракту, но если понадобиться могли свернуть с него в один момент.
